«Павел Чжан и прочие речные твари» — роман Веры Богдановой о недалеком будущем, в котором Россия оказалась под контролем Китая И эмоциональный, и продуманный

Литературный критик Галина Юзефович рассказывает о романе российской писательницы Веры Богдановой «Павел Чжан и прочие речные твари». Его действие развивается в середине XXI века. Россия стала сырьевым придатком Китая, а сам Китай уже вживил своим гражданам чипы — и вот-вот сделает то же самое с населением подконтрольной России. Над русским вариантом чипа работает главный герой романа — Павел Чжан.

Вера Богданова. Павел Чжан и прочие речные твари. М.: АСТ, Редакция Елены Шубиной, 2021

Затертое выражение Генриха Гейне о трещине мира, проходящей через сердце поэта, в действительности, как ни смешно, заключает в себе идеальный рецепт подлинно актуальной прозы: простого существования трещины недостаточно — важно, чтобы она проходила именно через сердце того, кто взялся о ней писать. Иными словами, никакой разговор о вполне реальных, общепризнанных язвах мира не тронет читателя, если автор не испытывает по их поводу живой, незаемной эмоции — страха, сострадания, гнева, тревоги. Придумать актуальность из головы или заимствовать из новостной повестки нельзя — ее можно только выловить из воздуха, впустить внутрь, пережить, а после транслировать наружу. Именно этим занимается Вера Богданова в своем первом романе, выходящем за узкие жанровые рамки (дебютировала она в качестве писателя-фантаста): она боится, сострадает, негодует и тревожится так заразительно, что у читателя не остается ни единого шанса сохранить трезвую и отстраненную «внешнюю» позицию по отношению к происходящему. 

Отец главного героя Павла Чжана, скромный и уважаемый преподаватель китайского языка, пропал, когда сыну было девять — уехал на электричке в Москву из Коломны и не вернулся. Скоро исчезла и мать — разбитная русская красавица, и полукровка Павел, начитанный домашний мальчик, в совершенстве владеющий русским и китайским, оказался в детском доме. Пятнадцатью годами позже Павел делает блестящую карьеру в московском офисе крупнейшей китайской IT-компании, ходит в застегнутом на все пуговицы пиджаке и при галстуке (очевидная избыточность среди облаченных в вечные толстовки и джинсы программистов), волонтерит в детских домах, встречается с красивой девушкой Соней, завидует коллеге — громогласному и могучему русскому парню, у которого все получается с обманчивой легкостью, — и всей душой мечтает перебраться на родину отца, в сказочный Пекин. Все идет вполне гладко, пока однажды в жизни Павла не происходят два не связанных между собой события: во время одного из волонтерских выездов он встречает человека из своего прошлого, которого больше всего на свете хотел бы забыть, а на работе ему представляется возможность получить долгожданный перевод в Пекинский офис, решив одну амбициозную, но этически неоднозначную задачу. 

В принципе, подобная коллизия вполне легко могла бы разыгрываться и в декорациях сегодняшнего дня, но Богданова слегка смещает ее в будущее — действие романа разворачивается в середине XXI века. За следующие тридцать с небольшим лет человечество не освоило Марс и не достигло бессмертия, а технологические изменения чувствительны, но не радикальны. Главные сдвиги касаются геополитического расклада: после тяжелейшего экономического кризиса Россия попадает в сферу влияния Китая и становится, по сути дела, его сырьевым придатком. Китай принял решение вживить чипы всему своему населению — благодаря этому новшеству человек сможет оставаться на связи даже при отсутствии гаджетов, организм сам обнаружит проблему со здоровьем и при необходимости вызовет врача, а узнать баланс банковского счета можно будет просто прикрыв один глаз. Очевидно, та же перспектива в скором будущем ждет и подконтрольную Китаю Россию, и именно над проектом русского варианта чипа предстоит работать Павлу Чжану с коллегами. 

Количество самых важных сегодняшних триггеров, упакованных Верой Богдановой в один сравнительно компактный роман, поразительно велико. Тут есть и насилие над детьми (со всем букетом сопутствующих проблем), и растущая интернет-зависимость, и непреодолимое расслоение общества, и неработающие социальные лифты, и коррупция, и ухудшающаяся экология, и трудоголизм, становящийся, по сути дела, новой поведенческой нормой, и принудительная прозрачность, многими воспринимаемая как честная плата за гарантированную безопасность, и объективация женщины. Собранные воедино и выкрученные на максимальную громкость (именно для этого нужен трюк с переносом действия в будущее — так Богданова может продолжить и усилить существующую сегодня тенденцию), все эти темы без труда пробивают читательскую броню, заставляя нас невольно зеркалить и усиливать тревожную вибрацию, транслируемую автором. 

Эмоциональность часто принято противопоставлять рациональности, поэтому применительно к прозе определение «эмоциональный» часто подменяет менее лестные эпитеты вроде «невыстроенный», «хаотичный», «нестройный». Ни одна из этих характеристик, к счастью, ни в малой мере не приложима к роману Веры Богдановой: «Павел Чжан» поражает не только органической силой эмоционального заряда, но и выверенной красотой композиции. Все в щедром изобилии разбросанные автором камни уже с середины книги начнут собираться в сложную аналитическую конструкцию без единой лишней детали, и мы получим четкие, логичные ответы даже на те вопросы, которых не задавали в силу их кажущейся незначительности. То, что начиналось как негромкая личная драма — репрезентативная, но не более того, обернется цепочкой поистине глобальных тектонических сдвигов. А множащиеся с каждой страницей литературные аллюзии в диапазоне от «Маленькой жизни» Ханьи Янагихары с ее фиксацией на детской травме до «Гномона» Ника Харкуэя с его образами тотального обезличенного контроля добавляют этой и без того впечатляющей картине многослойность и тонкие, не прописанные в тексте, но явственно осознающиеся нюансы.

В равной мере прочувствованный и продуманный, роман Веры Богдановой встраивается в, кажется, наметившийся в прошлом году тренд на появление книг, одновременно отвечающих и смутному общественному запросу на разговор о «здесь и сейчас», и персональной интенции автора, откликающегося на этот запрос не формально, но по-настоящему, всем сердцем. И этом смысле «Павла Чжана» будет, пожалуй, уместно поставить на одну полку с «Рифом» Алексея Поляринова и «Невероятными происшествиями в женской камере № 3» Киры Ярмыш — в оптимистичной надежде на то, что в ближайшее время подобных книг станет больше.