Подводим итоги спора Каца и ФБК — той его части, которая посвящена банкирам (а не будущему оппозиции) Деньги вкладчиков все-таки украли? «Отмывание репутации» работает? И что будет с банкирами дальше?
Грандиозный скандал вокруг ФБК и бывших владельцев Пробизнесбанка Сергея Леонтьева и Александра Железняка не утихает. Расследование Максима Каца, ответ Фонда борьбы с коррупцией, открытое письмо самих банкиров, многочисленные выступления экспертов — каждый поворот в этой истории порождает новые споры об украденных деньгах, «отмывании репутации» и будущем оппозиции. Особенно ценные и редкие мнения принадлежат тем, кто действительно разобрался в том, что произошло, — и судит о ситуации, абстрагировавшись от политических симпатий. Именно поэтому мы решили подвести предварительные итоги дискуссии — той ее части, которая посвящена банкирам, — вместе с редактором The Bell Петром Мироненко. Он стал соавтором самого подробного и взвешенного расследования, посвященного падению Пробизнесбанка.
Ответ ФБК не убедил как минимум часть экспертов, освещающих дело. The Bell свой текст о Пробизнесбанке опубликовал после этого ответа — внес ли он какие-либо существенные коррективы? Или можно констатировать, что ФБК не смог разбить претензии в свой адрес?
Когда вышел ответ ФБК, наша статья, над которой мы работали почти месяц, была уже закончена, и разбор ответа вряд ли смог бы внести какие-то значительные коррективы.
ФБК в своем материале отвечает на три вопроса:
- выводились ли деньги из Пробизнесбанка;
- предоставлял ли ФБК «политическую крышу» Леонтьеву и Железняку;
- имел ли Железняк отношение к руководству фонда?
Мы в своей статье рассматривали только первый вопрос, и в его части ответ ФБК, мне кажется, выглядит неубедительно.
Позиция ФБК сводится к следующему: да, акционеры группы «Лайф» выводили деньги из банка, но затем возвращали их обратно; это было нужно для того, чтобы обходить правила и нормативы ЦБ («150 коэффициентов»), которые одним людям кажутся справедливыми, а другим — избыточными и нужными для того, чтобы «задавить любой частный капитал».
Показательна вот эта резюмирующая цитата:
В общем, Максим, эксперты, сочувствующие — вот куда делись 470 миллионов. Подавляющее большинство из них поступили обратно в группу компаний «Лайф», были перекачаны на сестринские структуры Пробизнесбанка, типа коллекторского агентства, факторингового сервиса, девелоперских проектов — группа «Лайф» строила таунхасы и квартиры в Московской области.
В этой фразе есть очевидное противоречие: деньги «делись» из банка, а вернулись уже «в группу компаний „Лайф“» — и это вовсе не одно и то же.
- Во-первых, часть компаний, куда «вернулись» деньги, принадлежали вовсе не банку, а лично его акционерам или номинальным директорам — например, коллекторское агентство «Лайф».
- Во-вторых, даже те деньги, которые с помощью разных схем попали на счета дочерних компаний банка, — это уже не деньги банка. Они выведены из-под банковского регулирования, которое создано специально для того, чтобы защищать деньги вкладчиков от рисков, и устроено похожим образом во всех развитых странах.
Все это не выглядит как оправдание действий банкиров.
Можно ли утверждать, что владельцы ПББ воровали деньги из банка? Или гипотеза о том, что они просто делали бизнес «как все», имеет право на жизнь — и может быть опровергнута, только если мы увидим цепочку денег до личных счетов Леонтьева и Железняка?
На мой взгляд, делать выводы о виновности или невиновности людей в уголовных преступлениях — вообще не дело журналистов, тем более что под словом «воровали» можно подразумевать широкий спектр действий. Но мне кажется, мы уже достаточно ясно понимаем картину происходившего в Пробизнесбанке.
На основании документов, которые представлялись разными сторонами в многочисленных судах вокруг Пробизнесбанка, можно сделать вывод о том, что банк выводил принадлежащие ему активы за баланс. Как это происходило, описано и в исках Агентства по страхованию вкладов (АСВ), и в расследовании Максима Каца. Принадлежавшие банку надежные ценные бумаги (прежде всего американские гособлигации), хранившиеся у иностранных брокеров, закладывались по кредитам, которые тот же брокер выдавал кипрским офшорам, связанным с банком. Этого не отрицали и сами Железняк и Леонтьев в разговоре с журналистом Андреем Заякиным. Кипрские компании они называют «внешним контуром». В отчетности банка эти схемы не отражались.
Объем активов, выведенных при помощи этой схемы, АСВ оценивало в 33,6 миллиарда рублей — 466 миллионов долларов по курсу на конец 2015 года. И ФБК, и сами банкиры говорят, что эти деньги возвращались в банк. Отчасти это можно подтвердить. Из отчетности Пробизнесбанка достоверно известно, что одна из кипрских компаний, Ambika, выдала банку 97 миллионов долларов в виде субординированного кредита. Не вдаваясь в подробности, об этих деньгах можно действительно уверенно сказать «вернули в банк». Но документов, свидетельствующих о том, что в банк вернулись и остальные деньги, нет ни в тех материалах судов, которые мы видели, ни в ответе ФБК.
Как были устроены такие банки, в комментариях для нашей статьи понятно рассказывали опытные банкиры и юристы. Активы, числившиеся на балансе банка, вращались в сложносочиненной структуре из дочерних и внучатых компаний банка, офшоров, записанных на номиналов и личных компаний акционеров. Пока банк работал и управлялся создателями этой системы, активы могли перетекать с баланса и обратно на баланс. Но при возникновении к банку претензий у ЦБ «внешний контур», как правило, отделялся от банковского.
Партнер юрфирмы Orlova/Ermolenko Александр Ермоленко, много работавший с банками, так формулирует среднестатистический спор между рухнувшим банком и ЦБ:
«Мы сидели нормально и могли бы спасти банк, здесь бы доложили актив, тут бы досыпали, там бы реструктурировали, а так вы пришли, зафиксировали картинку на сегодня и отозвали лицензию». ЦБ в ответ возражал: «Мы смотрели на вас, мы все это видели, и мы не верим, что вы удержите банк».
Для акционеров Пробизнесбанка точно не было сюрпризом то, что у них могут возникнуть серьезные проблемы с регулятором, и они заранее знали, что у ЦБ есть вопросы именно к схеме с иностранными брокерами. Большая проверка, с которой все началось, прошла в банке в августе 2014 года. Тогда же, как утверждал в разговоре с The Bell Железняк, их вип-клиенты предупреждали их о грядущих проблемах с ЦБ.
Как можно квалифицировать «забалансовые» отношения владельцев ПББ с «прокурорскими»? Можно ли сказать, что с высокой вероятностью Железняк и Леонтьев участвовали в отмывании предположительно грязных коррупционных денег? Могли ли они более качественно осуществлять комплаенс?
— Очевидно, что миллион долларов наличными, внесенный дочерью заместителя генпрокурора, должен был бы вызвать вопросы об отмывании у любого комплаенса любого банка в любой стране. Сергей Леонтьев в разговоре с Андреем Заякиным не стал спорить с тем, что вип-клиентам не задавали вопросов о происхождении денег, просто сам он об этом «узнал задним числом». Похоже, комплаенс в вип-отделе Пробизнесбанка был не на высоте.
The Bell подробно изучил судебные процессы, в которых задействован Сергей Леонтьев. Можно ли сказать, что аргументы о его политическом преследовании повлияли или влияют на решения судов? И насколько важным элементом этой линии защиты стал «фактор Навального»?
Аргументы о политическом преследовании Сергея Леонтьева, безусловно, влияли на все решения судов, принятые в его пользу. Более того, для суда Лихтенштейна этот аргумент стал не просто решающим, а единственным и основным при прекращении предварительного уголовного расследования против Леонтьева.
Сама аргументация банкиров со временем менялась. В первых версиях (например, на суде против Александра Варшавского в 2016-м) Сергей Леонтьев рассказывал только о том, что ЦБ и АСВ разграбили банк, чтобы отдать активы государству. Версия о преследовании за сотрудничество с Навальным появилась позже, и к 2018 году они слились в одну: ЦБ и АСВ разграбили банк, чтобы отдать активы государству и друзьям Путина, но разграбить именно Пробизнесбанк было решено из-за того, что его акционеры поддерживали Навального.
Понятно ли из анализа этих судебных процессов, чего ждать от развития сюжета вокруг Железняка и Леонтьева в будущем? Удастся ли им довести «политическую» линию до конца и отбиться от претензий российского государства и вкладчиков за рубежом?
Независимо от оценки истории с Пробизнесбанком и причин его краха, сейчас Сергей Леонтьев и Александр Железняк, если бы вернулись в Россию, безусловно, столкнулись бы с несправедливым политическим преследованием. Они спонсировали, а Железняк и участвовал в работе структуры ФБК — организации, которую российские власти объявили «экстремистской». Уверен, что суды и другие государственные органы США не будут принимать решений, которые могут угрожать их статусу в стране.
Что касается претензий российского государства и вкладчиков, думаю, у них не так много шансов на победу. Для всех иностранных судов, рассматривавших иски к Сергею Леонтьеву, более важным аргументом, чем история «карты Навального» и рассказы о вымогательстве в АСВ, было общее недоверие к российской правоохранительной и судебной системе.
В этом смысле очень показательно количество фигурантов «дела Магнитского», которые оказались причастны к ситуации вокруг Пробизнесбанка — и Сергей Леонтьев с большим успехом использовал это в американских судах. Это вовсе необязательно значит, что та же преступная группа через шесть лет после смерти Магнитского собралась, чтобы расхитить Пробизнесбанк. Просто в российских силовых ведомствах не так много людей, которые не были бы замазаны в коррупционных историях.
С чисто практической точки зрения самому государству, то есть АСВ, после начала войны стало намного труднее судиться за границей — например, юрфирма, которая вела для АСВ суд в Австрии, в 2022 году отказалась с ним работать. Но и у частных истцов ситуация ухудшилась — все претензии к Сергею Леонтьеву неизбежно основываются на расследовании, которое проводили российские власти.
Отдел «Разбор»