В России продолжают сажать людей, рассказывающих правду о войне с Украиной. Журналистке Марии Пономаренко дали шесть лет колонии за пост об ударе по драмтеатру в Мариуполе Вот ее история
Суд в Барнауле приговорил журналистку издания RusNews Марию Пономаренко к шести годам колонии общего режима по делу о распространении «фейков» про российскую армию. Пономаренко арестовали в апреле 2022-го за пост об авиаударе по драмтеатру в Мариуполе. Сама журналистка уверена, что таким образом барнаульские власти отомстили ей за то, что несколько лет назад она рассказала о коррупции при распределении жилья для воспитанников детских домов. «Медуза» рассказывает историю Марии Пономаренко.
«Разворошила осиное гнездо»
Российские власти начали преследовать Марию Пономаренко еще до полномасштабного вторжения в Украину. С 2020 года журналистка работала в независимом издании RusNews родном Барнауле, где писала о проблемах бывших воспитанников детских домов, которые из-за коррупции в местных органах не могли получить жилье.
Попытки Пономаренко привлечь внимание к этой теме привели к угрозам и давлению со стороны барнаульских властей. В том же 2020-м журналистка добилась, чтобы на чиновников-коррупционеров, из-за которых сироты не могли получить жилье, завели уголовные дела — после этого, по ее словам, неизвестные подошли к ней вечером на улице и угрожали избить и подбросить наркотики — чтобы позже Пономаренко задержали за их хранение.
«Она такое осиное гнездо разворошила, — рассказывает „Медузе“ сибирская активистка и подруга Марии Яна Дробноход. — Было все — угрозы семье, звонки. Про штрафы и силовиков я вообще молчу. Я ей даже иногда говорила: „Маш, может, ты подуспокоишься? Я за тебя переживаю“. А она мне: „Нет, я пойду до конца“».
Кроме того, Пономаренко неоднократно задерживали и судили за участие в протестных акциях и пикетах. На акции в поддержку хабаровских протестов в Барнауле в августе 2020-го она заступилась за человека с ограниченными возможностями здоровья, которого хотели задержать полицейские. Суд посчитал это «нарушением общественного порядка при проведении акции» и назначил Пономаренко штраф в 10 тысяч рублей. А в октябре того же года суд оштрафовал журналистку еще на 50 тысяч — по статье о «неуважении к государству». Журналистка выложила в тикток ролик «Путина в отставку! Хабаровск, я с вами», в котором назвала президента «пиздоболом» за то, что он каждый год обещает одно и то же, но ничего не выполняет.
В январе следующего года Пономаренко оштрафовали за одиночный пикет в центре Барнаула, который она провела 12 декабря, в День Конституции России. В апреле того же 2021-го в отношении Пономаренко провели доследственную проверку по так называемой «дадинской статье» — из-за «неоднократного нарушения правил проведения акций протеста». Тогда дело так и не возбудили.
В том же году журналистка развелась с мужем и вместе в двумя дочерьми, которым на тот момент было 12 и 15 лет, переехала из Барнаула в Новосибирск. После начала полномасштабного вторжения России в Украину 24 февраля 2022 года Пономаренко освещала антивоенные протесты в Новосибирске для RusNews — во время работы ее дважды задерживала полиция.
В апреле 2022 года Пономаренко оставила дочерей у родственников в Барнауле и переехала из Новосибирска в Санкт-Петербург. Ее подруга и коллега по RusNews Александра Бруссер рассказала «Медузе», что из-за низкой зарплаты Мария думала уйти из журналистики и записалась на курсы косметологов в Петербурге — со временем она хотела открыть свой салон красоты. При этом Пономаренко продолжала работать в RusNews: редакции не хватало корреспондентов в Петербурге и Мария согласилась снимать для коллег репортажи — освещала антивоенные протесты и акции в поддержку политзаключенных. Одно из последних редакционных заданий Пономаренко — репортаж с оглашения приговора петербургскому депутату Максиму Резнику.
«Мы были на вечере, где все желающие подписывали открытки политзаключенным, — вспоминает Александра в разговоре с „Медузой“. — Там была мама [художницы] Саши Скочиленко, и Маша брала у нее интервью. И вот вскоре с ней случилось то же, что и с Сашей».
«Яна, спаси, меня тут убивают»
В апреле 2022 года Марию Пономаренко задержали в Петербурге за пост в оппозиционном телеграм-канале «Наши дни», опубликованный в середине марта: в нем журналистка писала о том, что российские военные нанесли авиаудар по драмтеатру в Мариуполе. Следствие обвинило журналистку по статье о «фейках» про российскую армию. По версии обвинения, Пономаренко распространила «ложную информацию», «когда официальными источниками, в том числе и Министерством обороны РФ, данная информация была опровергнута, о чем вышеуказанная гражданка знала». Пономаренко признала, что пост написала именно она, но не согласилась с квалификацией «преступления».
Александра Бруссер в разговоре с «Медузой» называет Пономаренко «принципиальным, настойчивым человеком». В случае с постом о мариупольском драмтеатре эти качества, по мнению Бруссер, «обернулись против» Пономаренко. «В конце концов, у нее было время [перестраховаться заранее и] удалить эту публикацию. Но она не такой человек — она не отступит, если ей кажется, что она права», — говорит Бруссер.
Как рассказывала изданию «Бумага» сама Пономаренко перед заседанием суда 25 апреля, она считает, что причина ее ареста не в «фейках», а в ее активистской деятельности в поддержку сирот в Барнауле (уголовное дело было возбуждено в родном городе Пономаренко, а не в Петербурге).
На заседании обвинение сообщило о допросе несовершеннолетних дочерей Пономаренко — как утверждает прокурор, часть показаний против матери дала одна из них. Однако адвокат журналистки Сергей Подольский заявил «Русской службе Би-би-си», что в материалах дела нет данных об этом допросе. «Если это так, хотелось бы, конечно, знать, как легализовывался этот допрос, присутствовал ли педагог, присутствовал ли адвокат. Законные представители [родители] явно не присутствовали, потому что их в тот момент не было в городе [Барнауле] — ни отца, ни матери. Очень большие вопросы к этому допросу», — отметил он в разговоре с журналистами.
В конце апреля петербургский суд отправил Марию Пономаренко в СИЗО на два месяца, но уже в конце мая ее этапировали в Барнаул. Условия той поездки в письме редакции RusNews журналистка сравнила с «собачьей конурой». «Полдня в собачнике. В собачнике сыро, холодно, бычки, зассанные углы. У меня был один из лучших собачников, там была розетка и можно было вскипятить воду». А свою камеру в барнаульском СИЗО она описала как «соответствующую евростандарту, большую, 16–20 квадратных метров». «Питерского жесткача здесь не заметила. Необоснованное хамство, ор, грубость со стороны сотрудников, присущие „Арсеналке“, здесь отсутствуют», — писала журналистка.
В СИЗО, по словам активистки Яны Дробноход, Мария Пономаренко «вела пропаганду»: рассказывала сокамерницам о репрессивной политике, которую проводит в России Владимир Путин, и о том, что на самом деле происходит в Украине. Из-за этого администрация СИЗО относилась к ней с предубеждением, полагает Дробноход — например, не реагировала на жалобы заключенной на заклеенные окна в ее камере. «Есть люди, а есть ляди», — говорила Мария, видимо, под «лядями» подразумевая «блядей» (заключенным запрещено использовать мат в письмах).
В разговоре с «Медузой» Яна Дробноход вспоминает, как узнала о переводе Пономаренко из СИЗО в Алтайскую краевую психиатрическую больницу в начале июля — для прохождения экспертизы: «Я пришла [в СИЗО] отдать передачку, а мне говорят: „Маша? А ее в психбольницу перевели“. Я сразу из СИЗО еду в психушку, подхожу к зданию. Кричу: „Маша Пономаренко, ты здесь?“ И слышу в ответ: „Яна, спаси меня, меня тут убивают, срочно звони адвокату“».
Активистка уверена, что только благодаря вмешательству стороны защиты через несколько дней Пономаренко вернули в СИЗО. Выйдя на связь, журналистка заявила, что ей насильно делали уколы неизвестными препаратами.
В сентябре Пономаренко разбила в своей камере окно, за что ее на неделю отправили в карцер. По словам адвоката журналистки Дмитрия Шитова, окна в ее камере были заклеены на протяжении двух месяцев — в связи с этим, как сообщила в суде сама Пономаренко, у нее усугубились клаустрофобия и истерическое расстройство личности. При этом медицинскую помощь Пономаренко оказали, только когда она вскрыла себе вены в СИЗО в начале сентября 2022 года.
«Медуза» в России теперь не только «иноагент», но еще и «нежелательная» организация. Этот статус гораздо хуже прежнего. Тем не менее мы продолжаем работать. Нас по-прежнему можно читать. Это безопасно. Здесь — все ответы на тревожные вопросы.
14 ноября Ленинский районный суд Барнаула перевел Пономаренко из СИЗО под домашний арест, запретив с кем-либо переписываться и выходить в интернет. Сначала, как рассказывает Яна Дробноход, Мария «чувствовала себя спокойно» дома. Первый раз она попросила суд перевести ее обратно в СИЗО 9 января — в знак протеста против мобилизации. Как пишет RusNews, «Мария хотела личным примером показать, что лучше сесть, чем замарать руки кровью невинных, стать инвалидом или умереть». Тогда суд не удовлетворил эту просьбу.
Проблемы начались, когда в квартиру, где вместе с журналисткой жили ее дочери и свекры, вернулся бывший муж. По словам Дробноход, он начал «гнобить» Пономаренко, называл ее «фашисткой» и «укронацисткой», а 25 января, будучи пьяным, попытался задушить бывшую жену. «Если бы свекровь не вошла на кухню, может, мы бы с вами про ее похороны сейчас разговаривали», — говорит собеседница «Медузы».
О том, что мужчина пытался задушить Пономаренко, также писало издание «Настоящее время» (позиция мужчины в тексте не представлена, «Медузе» она также неизвестна).
Сама Мария Пономаренко в переписке со своей коллегой Александре Бруссер вспоминала об этом случае так:
Скандала не было. Спокойно сказала — загугли историю символов Z и V. Загуглил. Видимо, включился процесс отрицания, сначала озвучил — «это все украинские сайты», а затем резко вцепился в гортань, в трахею. Саша, спасло меня чудо! Сжатое горло не давало возможности позвать на помощь, но родители [бывшего мужа] почему-то вышли из комнаты. <…> Теперь еще больше верю в зверства в Украине, если матери своих детей лицо провоенной ориентации готово вырвать трахею, соответственно, уровень садизма [россиян, воюющих в Украине] в отношении украинцев… явно зашкаливающий.
После того как родители бывшего мужа оттащили его от Марии, она пошла в ближайший полицейский участок, нарушив условия домашнего ареста. Пономаренко отвезли в суд, а затем отправили уже в СИЗО. Там она, по словам адвоката Дмитрия Шитова, чувствует себя в большей безопасности, чем в одной квартире с бывшим мужем. Яна Дробноход добавляет, что другие заключенные в СИЗО «знают и уважают» Марию.
«Думаете, что я заплачу, впаду в истерику? Нет»
Активистка Яна Дробноход часто приезжала на заседания, чтобы поддержать Пономаренко. Она уверена, что суд «действует по шаблону» и игнорирует доводы защиты. У адвоката журналистки Дмитрия Шитова есть вопросы к доказательствам, на которых построено обвинение:
Прямое доказательство, по сути, только одно — хотя даже оно, по нашему мнению, не соответствует закону. Это осмотр телеграм-канала, в котором Мария разместила публикацию об обстреле драмтеатра в Мариуполе. Есть акт осмотра и видеозапись — и они не соответствуют друг другу. В акте оперативники пишут, что по ссылке переходят в телеграм-канал в браузере Mozilla Firefox. Но на записи мы видим десктопное приложение [телеграма] с уже открытым постом [про мариупольский драмтеатр]. Кроме того, не была запрошена информация от телеграма: нет IP-адреса [с которого был опубликован пост], нет информации о местонахождении человека [опубликовавшего пост].
Кроме того, по мнению адвоката, в деле отсутствует состав преступления, потому что в публикации Марии Пономаренко нет заведомо ложной информации. «Она опубликовала пост про обстрел драмтеатра раньше, чем МИД России — официальное заявление. Она не могла знать, фейк это или нет. Соответственно, не было умысла опубликовать ложь», — объясняет адвокат и добавляет, что обвинение в принципе не доказало, что пост опубликовала именно Мария.
Коллега Марии Александра Бруссер выступала в суде как свидетель защиты. По ее словам, и судья, и прокурор как будто были расположены к Пономаренко. «Я часто бывала на судах — обычно обвиняемых прерывают на полуслове, общаются с ними довольно строго. А здесь судья давала Маше договорить, и прокурор не произвел впечатления вампира. Когда он выступал, то как будто чередовал обвинительные предложения с чем-то позитивным о Маше. Я впервые такое видела на суде», — объясняет собеседница «Медузы».
Мария, по словам Бруссер, во время заседаний была спокойной и все время улыбалась: «На прокурора она смотрела с жалостью, со снисхождением. Она же понимает, что он выполняет свою работу. Возможно, ее радовало, что рядом были мы — большая группа поддержки из родных и близких».
7 февраля Дмитрий Шитов сообщил, что прокурор запросил для журналистки девять лет колонии общего режима. Адвокат уточнил, что этот срок противоречит правилам назначения наказания, так как в деле Марии нет отягчающих обстоятельств. Наоборот, есть смягчающие — наличие двух несовершеннолетних детей.
Спустя неделю Мария Пономаренко выступила с последним словом. В нем журналистка сказала, что ее хотят посадить не за пост, а за борьбу с коррупцией. «Коррупция — это наша скрепа, и посягательство на нее наказывается строже всего», — заявила журналистка:
Назначат мне сейчас восемь с половиной лет колонии. Вы думаете, что я заплачу, впаду в истерику? Нет. Это всего лишь новый этап жизни. И, поверьте мне, там, за решеткой, гораздо больше порядочных людей, чем в партии «Единая Россия».
15 февраля Марию Пономаренко приговорили к шести годам лишения свободы. Также суд запретил ей заниматься журналистской деятельностью в течение пяти лет после выхода из колонии.
В разговоре с «Медузой» координатор помощи по уголовным делам «ОВД-Инфо» Ева Левенберг отмечает, что это первый приговор женщине по статье о «фейках» с реальным лишением свободы. А Дмитрий Шитов уверяет, что защита намерена обжаловать приговор. «В ближайшее время я буду знакомиться с протоколом судебного заседания, а потом согласовывать с Марией позицию для апелляции», — уточняет он.
Сама Мария Пономаренко в последнем слове сказала, что вряд ли «досидит» до УДО, потому что «перемены настигнут нас раньше»:
Вам в какой-то степени даже тяжелее. Мне вон государство all inclusive оплатило. Никогда ни один тоталитарный режим не был так крепок, как перед крахом.
Надежда Светлова