От Бандеры до «Азова»: отвечаем на главные вопросы об украинском национализме Откуда он взялся, как влияет на современную Украину — и каким его изображает российская пропаганда

Начав «специальную военную операцию», Владимир Путин заявил, что ее цель — «денацификация» Украины. Российская пропаганда вслед за президентом в течение уже почти двух месяцев войны рассказывает, что российская армия ведет боевые действия против украинских «националистов» и «нацистов». Но насколько в реальности распространены националистические настроения в украинском обществе? И что такое вообще украинский национализм? Журналист Константин Скоркин написал об этом письмо для рассылки Kit — нового медиа от создателей «Медузы». Это очень важный текст, который мы решили опубликовать на «Медузе» целиком — для всех наших читателей.

Раньше рассылка Kit была доступна только тем, кто поддерживает «Медузу» донатами, но в условиях фактического введения цензуры в России редакция проекта решила открыть Kit для всех. Подпишитесь на него здесь.

Я независимый журналист и исследователь украинской политики, по образованию — историк. Около 10 лет я занимался политической журналистикой в Украине, а в последние годы писал об этой стране для Московского центра Карнеги, «Медузы» и других независимых СМИ. 

Развязав агрессивную войну, Владимир Путин неоднократно заявлял, что ее целью является «денацификация» Украины, которая якобы находится под властью неонацистских сил. Эти слова увенчали многолетнюю информационную кампанию Кремля против Украины. Кампания эта обострилась после победы Евромайдана в 2014 году, которую прокремлевские медиа называют «государственным переворотом».

В то же время многие независимые аналитики, в том числе украинские, неоднократно отмечали, что победа революции 2014 года действительно привела к росту националистических настроений в украинском обществе — и к легитимизации ультраправых политиков. 

Тема украинского национализма давно в центре информационных войн, она обросла собственной мифологией, вокруг нее много спекуляций и откровенной лжи. Сегодня, когда идет война под девизом «денацификации», разобраться в этой теме особенно важно — чтобы отделить политические реалии от пропагандистских конструктов.

Тема моего письма — украинский национализм. Его история, влияние на современную политику Украины — и мифы вокруг него. 

Введение. Что такое национализм? Чем он отличается от нацизма и фашизма?

Начнем с разбора понятий. Национализм возник в Европе одновременно с формированием современных наций и национальных государств — в эпоху буржуазных революций XVII—XVIII веков. В результате этих революций на смену сословно-религиозному обществу пришло гражданско-светское. 

Что такое нация? Британский социолог Бенедикт Андерсон считает ее «воображаемым сообществом» — то есть таким, которое основано на ментальном сходстве его участников, а не на опыте их непосредственного общения. «Члены даже самой маленькой нации никогда не будут знать большинства своих собратьев по нации, встречаться с ними или даже слышать о них, в то время как в умах каждого из них живет образ их общности», — пишет Андерсон.

Каждая нация, осознающая себя через общность языка, культуры и традиций, стремится отделить себя от других. Это называется суверенностью. Вершина такой суверенности — создание национального государства. Соответственно, национализм — это политическая идеология, считающая нацию высшей формой общественного единения и первичной для создания государства. 

Существует множество типологий национализма, но выделяют две основные. Это гражданский национализм и этнический национализм.

Гражданский национализм характерен для развитых демократических сообществ. В соответствии с ним, каждый сам вправе добровольно определить свою принадлежность к той или иной нации — и получить соответствующее гражданство. Этнический национализм характерен для развивающихся сообществ. Он делает акцент на общности этнического происхождения и «наследия предков». Проще говоря, человек тот, кем родился, независимо от того, кем он сам хотел бы быть.

Таким образом, гражданский национализм инклюзивен, приветствует расширение и культурное обогащение нации за счет тех, кто хочет себя с ней идентифицировать. Этнический, напротив, эксклюзивен и выстраивает свою идеологию на отторжении чужого. 

При этом национализм не равен ксенофобии. Но в современном политическом словаре, как правило, националистическими называют те политические силы, которые исповедуют крайние формы этнонационализма.

Российская пропаганда часто приравнивает национализм к фашизму или нацизму, делая упор на проявления крайнего национализма в соседних странах — прежде всего в Украине. Но это разные понятия.

Фашизм — идеология авторитарного милитаристского ультранационализма. Он применялся в корпоративных государствах, где ключевые органы власти формируются из представителей профессиональных корпораций, строго отобранных правительством. Нацизм (или национал-социализм) — разновидность фашизма, реализованная в гитлеровской Германии. Эта идеология строится на социальном дарвинизме и предполагает, что существуют высшие и низшие расы людей.

В 1995 году итальянский писатель и философ Умберто Эко опубликовал эссе «Вечный фашизм», в котором выделил 14 признаков этой идеологии. Многие из них можно обнаружить как раз в современной России. Это, например, ксенофобия; восприятие жизни как беспрерывной войны (а несогласие с представителем власти — как сотрудничество с врагом); неприятие «любых неконформистских сексуальных привычек»; одержимость теориями заговора и культивирование идеи «осажденной крепости»; элитизм и презрение к слабым; использование «новояза» (подробно о языке общения власти с россиянами можно прочитать в предыдущем выпуске Kit, который написал Андрей Перцев).

Глава первая. Как возник украинский национализм?

Украинский национализм оформился в середине XIX века. Украинский историк Ярослав Грицак относит его к национализму «безгосударственных народов» — так как земли нынешней Украины в то время были разделены между Российской и Австро-Венгерской империями. 

Что значит «безгосударственный народ»? Историк и политический деятель Украины Михаил Грушевский, разработавший концепцию истории страны, рассматривает в качестве источника и прообраза украинской государственности Киевскую Русь и ее наследника, Галицко-Волынское княжество. В дальнейшем эти земли оказались под властью других государств — Литвы, Польши и Московского царства. А затем — Российской и Австро-Венгерской империй. То есть народ Украины веками не имел собственного государства, существуя в составе других. Но стремился при этом к суверенности.

Идеологи национального возрождения того времени считали, что украинская нация в прошлом утратила свою государственность и элиту. А ее национальный дух спит в народе, сохранившем язык и основы культуры.

Они полагали, что задача сознательной интеллигенции — «разбудить народ» и стать новой национальной элитой. Подобные настроения были характерны и для других славянских наций, оказавшихся под властью империй: чехов, словаков, южных славян. Большую роль в таком «возрождении наций» играли писатели и поэты. Например, в Украине известность получил поэт Тарас Шевченко, которого принято считать создателем современной украинской литературы, а его сборник «Кобзарь» — одной из основ украинского литературного языка. 

Хотя колыбель нации находилась на Днепре, центром политического оформления украинского национального движения стала Западная Украина (в то время Галиция, или Галичина), которая находилась в составе Австро-Венгрии. 

Этому способствовали либеральная политическая система Австро-Венгрии и возможности для свободного книгопечатания (в России издание книг на «малороссийском наречии» окончательно запретили в 1876 году). Кроме того, во Львов из украинских губерний Российской империи стекались политические эмигранты. 

В Петербурге негативно относились к росту национального движения украинцев и рассматривали его как «мазепинство». То есть считали сторонников этого движения последователями гетмана Ивана Мазепы — в русской исторической традиции изменника делу строительства Российской империи. 

Кроме того, в украинском движении видели «австрийскую интригу», считая, что ему оказывают политическую поддержку австрийские власти. Поэтому в конце XIX — начале XX века русские охранители — в частности Михаил Катков, Сергей Щеголев и Василий Шульгин — много писали о том, что украинский язык и сама идея отдельной украинской нации якобы созданы искусственно (впоследствии этот миф без изменений вошел и в современную антиукраинскую пропаганду).

Первая мировая война привела к крушению Российской и Австро-Венгерской империй. После этого были предприняты первые попытки создания украинской государственности. Это Украинская народная республика, Гетманат Скоропадского и Западно-Украинская народная республика. Но их разгромили более могущественные соседи.

В 1921 году территорию нынешней Украины фактически разделили между собой Советская Россия и Польша. Поражение в войне за независимость Украины привело к радикализации национализма в обществе. И в 1929 году появилась Организация украинских националистов (ОУН). Она придерживалась идеологии «интегрального национализма», украинскую версию которого разработал философ и политический деятель Дмитрий Донцов. Сторонники этого течения считали, что интересы этнической общности выше интересов личности, они были ксенофобами и исповедовали культ силы.

Один из первых исследователей «интегрального национализма», историк XX века Иван Лысяк-Рудницкий считает, что украинский радикальный национализм был скорее близок не классическим фашистским движениям Италии и Германии, а к авторитарным националистическим движениям стран Центральной и Юго-Восточной Европы. Имеются в виду усташи в Хорватии, глинковцы в Словакии и «Железная гвардия» в Румынии. 

В свою очередь историк Ярослав Грицак отмечает, что идеология ОУН действительно формировалась под большим влиянием фашизма. От него украинские националисты взяли не только идеи (вера в нацию как высшую ценность, культ войны и насилия, превосходство воли над разумом, поклонение вождю или национал-революционной партии), но также символы и ритуалы. Однако ОУН все же не была фашистской в полной мере: члены организации не разделяли идеи расизма или теорию избранной нации.

Еще несколько отличий идеологии ОУН от фашизма выделяет другой украинский историк, Георгий Касьянов. Он обращает внимание, что главной целью украинских националистов была национально-освободительная борьба, а не подчинение других наций. Кроме того, украинский национализм возник в преимущественно аграрном обществе, в то время как движения Адольфа Гитлера и Бенито Муссолини были продуктами обществ урбанизированных. 

Глава вторая. Как украинские националисты были связаны с фашистской Германией?

Самым спорным этапом развития украинского национализма был период Второй мировой войны. 

В конце тридцатых — начале сороковых годов XX века украинские националисты ориентировались на нацистскую Германию как на основного противника держав, разделивших украинские земли (то есть СССР и Польши). Они надеялись, что Гитлер поможет им создать свое государство, как это произошло в Хорватии и Словакии. 

Однако Германия воспринимала украинских националистов лишь как вспомогательную силу. И 30 июня 1941 года во Львове не поддержала попытку бандеровцев (о личности Степана Бандеры мы подробно расскажем ниже) провозгласить независимость Украины. В итоге часть ОУН даже подверглась репрессиям и ушла в подполье. Однако другая часть продолжила сотрудничать с оккупационными администрациями фашистов. 

Самые болезненные точки украинской истории этого периода — соучастие представителей украинских националистов в холокосте и организация боевиками ОУН этнических чисток поляков на Волыни. 

В 1941 году съезд ОУН-бандеровцев признал поляков и евреев враждебными меньшинствами на территории будущего независимого украинского государства. Но действительно ли украинские националисты участвовали в убийствах евреев — один из самых спорных и политизированных вопросов украинской истории. Документальных доказательств прямых указаний руководства ОУН на уничтожение евреев нет. Однако автор критической биографии лидера одной из фракций ОУН Степана Бандеры Гжегож Россолински-Либе считает, что организация все равно несет политическую ответственность за массовое насилие против евреев на украинских землях. В частности, в погроме во Львове в 1941 году принимали участие отряды милиции, сформированные под эгидой ОУН. 

К событиям на Волыни в 1942–1944 годы привела давняя межнациональная рознь между поляками и украинцами. Она обострилась после включения Волыни в состав Польши по Рижскому миру 1921 года. Тогда Украинская повстанческая армия (или УПА, о которой мы тоже еще расскажем подробнее) организовала этнические чистки поляков. А подпольная польская военная организация «Армия Крайова» — ответные акции возмездия. В результате погибли от 40 до 60 тысяч поляков и от 10 до 20 тысяч украинцев. 

Эти события до сих пор осложняют отношения Украины с Израилем и Польшей. Особенно после того, как президент Украины Виктор Ющенко в 2010 году посмертно присвоил звание Героя Украины Степану Бандере и командиру УПА Роману Шухевичу. Кроме того, Ющенко выступал за предоставление бойцам УПА статуса ветеранов, однако окончательно это решение приняли уже при Петре Порошенко, который занимал пост президента Украины с 2014 по 2019 год. Он же проводил декоммунизацию.

Канадский историк украинского происхождения Джон-Пол Химка отмечает, что в Украине распространены два подхода к восприятию этих событий. Первого придерживаются традиционалисты, а второго — так называемые сторонники обновления Украины.

Традиционалисты стремятся защитить репутацию нации, ОУН и УПА. Они отрицают, что украинцы причастны к истреблению евреев во время Второй мировой войны, потому что «им тяжело представить сложный нарратив, который включал в себя также и темные пятна [истории украинского национализма]», пишет Химка.

В то же время сторонники обновления «хотят рискнуть и создать более сложный нарратив». Они готовы признать, что украинцы причастны к описанным трагическим событиям. 

Среди сторонников обновления украинский историк Софья Грачева, которая в нулевые исследовала роль украинских националистов в еврейских погромах 1941 года. Еще — украинская исследовательница Марта Гавришко. В 2021 году она писала: «Исследования, представляющие не совсем такую версию истории, которую преподносят в учебниках, вызывают отторжение и подозрения, провоцируют конфликты, протесты разных кругов. Историки, которые решаются взяться за такие темы, часто слышат обвинения в том, что они работают на спецслужбы других стран или по меньшей мере, сами того не осознавая, вредят имиджу Украины на международной арене».

Глава третья. Кто такой Степан Бандера и как он стал главной фигурой антиукраинской пропаганды?

В 1930–1940 годах в среде украинских националистов появилось несколько человек, о которых спорят до сих пор и образы которых активно использует российская пропаганда. Конечно, главный здесь — лидер одной из фракций ОУН Степан Бандера.

Основали ОУН ветераны борьбы за независимость Украины 1917–1921 годов Евгений Коновалец и Андрей Мельник. Оба делали ставку на поддержку со стороны Германии. 

Однако со временем между верхушкой организации и ее боевым подпольем в Польше возник раскол. Бандера был активным участником террористической борьбы ОУН против польской администрации. Для радикального крыла организации он казался идеальным лидером. Это крыло делало ставку на собственные силы и организацию партизанской борьбы. 

В 1940-м ОУН окончательно раскололась: более активная фракция сторонников Бандеры («бандеровцы») постепенно стала символом движения, а в 1942-м и вовсе сформировала собственную партизанскую армию — Украинскую повстанческую армию (УПА).

Сначала сторонники УПА действовали против нацистов. А затем, после прихода советской армии в Западную Украину, стали бороться уже с советскими войсками. Сам Бандера играл в этом движении скорее символическую роль: почти всю Вторую мировую он провел в немецких тюрьмах и лагерях.

В 1941 году немцы арестовали Бандеру за поддержку Акта о независимости Украины и отправили в концлагерь Заксенхаузен. Там он находился в блоке с улучшенными условиями содержания для высокопоставленных узников. Освободили Бандеру в октябре 1944-го. Немцы пытались привлечь его к сотрудничеству, но так и не смогли с ним договориться.

В послевоенные годы Бандера стал лидером антикоммунистического сопротивления в Западной Украине. Дистанционно, из эмиграции, он руководил ожесточенной партизанской войной против советизации. Эта борьба продолжалась вплоть до 1950 года, когда основные силы УПА были разбиты. Но отдельные группы организации сопротивлялись еще несколько лет — до 1956 года. А в 1959-м в Мюнхене Бандера был убит агентом КГБ Богданом Сташинским.

Фигура Бандеры в современной Украине очень мифологизирована. Из реального человека он превратился в абстрактный эталон борца за независимость. Этот образ на самом деле имеет мало общего с реальным лидером ОУН. 

По мнению украинско-немецкого политолога Андреаса Умланда, Украине даже повезло, что Бандера так и не получил реальной власти. «У людей есть идеализированное представление о Бандере, избирательное видение бандеровской Украины. Придя к власти, ОУН, наверное, вела бы себя примерно так же, как хорватские усташи. Те, получив на время власть, создали концлагеря для сербов», — объясняет он. 

Положительное отношение к Бандере характерно скорее для Западной Украины. А в целом по стране общество разделилось почти поровну: по данным опроса, проведенного в 2018 году украинским социологическим агентством «Рейтинг», к Степану Бандере положительно относились 36% опрошенных, а отрицательно — 34%. 

Большую роль в том, как Бандера до сих пор воспринимается и в Украине, и в России, играет советская пропаганда и ее наследие. Историк из Бременского университета Николай Митрохин в разговоре с Kit отмечает, что с семидесятых годов советское телевидение, рассказывая о бандеровцах, рисовало «образ инфернального зла, убийц, после которых остаются одни трупы». 

Этот образ соединился с еще довоенными мифами об искусственности украинского языка и вообще всего украинского. Так и сложился уже современный канон украинофобской пропаганды.  

Глава четвертая. Современный украинский национализм — как он оформился?

Современный украинский радикальный национализм ориентируется на идеи ОУН. Он начал возрождаться после распада СССР и обретения Украиной независимости. 

Одной из самых известных политических сил этого движения стала возникшая в Украине в 1991 году Социал-национальная партия. В 2004-м ее переименовали в партию «Свобода». 

Своей идеологией партия сделала концепцию «нациократии». Ее разработал один из идеологов ОУН — Микола Сциборский (убит в 1941-м). Первый логотип партии напоминал вольфзангель («волчий крюк»), который использовался в символике нацистской СС. По мере своего развития партия становилась все менее радикальной, и ее логотипом сделали стилизованный трезубец. Долгое время партия оставалась региональным западноукраинским проектом, но после переименования в 2004-м начала позиционировать себя как общенациональная правая партия. Лидер «Свободы» — львовский политик Олег Тягнибок.

«Бандеровский» фланг украинской политики до относительно недавнего времени представляли также Конгресс украинских националистов и структуры ОУН, которые в начале девяностых перенесли в Украину из эмиграции. Обе эти организации с начала девяностых по начало нулевых возглавляла Ярослава Стецько — вдова одного из заместителей Степана Бандеры по ОУН — УПА. У них даже было свое боевое военизированное крыло — «Тризуб имени Степана Бандеры». Но в нулевых и Конгресс, и ОУН потеряли политическое влияние и популярность. А «Тризуб» в 2014-м влился в состав «Правого сектора», о котором мы расскажем ниже.

Особняком стояла возникшая в 1990–1991 годы Украинская национальная ассамблея (УНА) и ее боевое крыло УНСО (Украинская народная самооборона). УНА — УНСО ориентировалась на причудливую постмодернистскую идеологию, которая объединяла ультраправые и крайне левые идеи (подобно национал-большевикам в России). Эта идеология включала в себя не только противостояние неоимпериализму Москвы, но и стремление сделать Украину новым лидером на постсоветском пространстве. Поэтому боевики УНСО активно участвовали во всех значимых конфликтах девяностых: в Приднестровье (на стороне сепаратистов), в Чечне (на стороне чеченских сепаратистов) и в Абхазии (на стороне Грузии). 

Важной фигурой этого движения был националистический публицист Дмитрий Корчинский. Позже он отошел от деятельности в организации и стал придерживаться еще более экзотических взглядов — «православного джихадизма» и евразийства (например, Корчинский сотрудничал с философом Александром Дугиным и пророссийскими политиками в Украине). 

В начале нулевых в организации произошло сразу несколько расколов, и она утратила свое значение. В 2014-м ее остатки также влились в состав «Правого сектора». 

Положение националистических политических партий в постсоветской Украине девяностых и нулевых было скорее маргинальным. Например, среди депутатов Верховной рады националистов практически не было. Лидеры правых не могли предложить обществу привлекательный образ будущего, а их идеология была зациклена на теории и практике 1930–1940 годов. В современном мире это выглядело архаично. К тому же ксенофобия и склонность к насилию плохо сочетались с курсом на интеграцию в Европу, который провозгласили украинские власти.

Ситуация изменилась после прихода к власти Виктора Януковича в 2010 году — его пророссийская внешняя политика и сворачивание украинизации в политике внутренней дали толчок к росту популярности национализма. 

Именно на годы правления Януковича (февраль 2010-го — февраль 2014-го) пришелся самый крупный успех крайне правых на выборах. Тогда партия «Свобода» получила 10,4% голосов и создала свою фракцию в Верховной раде. Демократические партии не соблюдали политику моратория на сотрудничество с радикальными националистами, которому следуют либерально-демократические силы в Евросоюзе, отмечает политолог Андреас Умланд (в частности, партии «Батькивщина» Юлии Тимошенко и УДАР Кличко вступили в союз со «Свободой»).

Подъем интереса украинцев к правым партиям и способствовал тому, что во время акций протеста на Майдане в 2013–2014 годы радикальные националисты оказались заметной силой.

Глава пятая. Что такое «Азов» и «Правый сектор»? И каков их вес в украинской политике?

Евромайдан 2014 года привел к появлению националистических сил нового поколения — ориентированных на современные европейские ультраправые движения. 

В эти силы активно вливались ранее аполитичные футбольные фанаты — именно они стали одной из ударных сил украинской революции середины десятых. При этом важной приметой времени стало активное участие в движении русскоязычной молодежи с юго-востока страны. 

К числу «рожденных революцией» можно отнести две ключевые фигуры нового украинского национализма (и связанные с ними организации).

• Дмитрий Ярош и «Правый сектор». Ярош — уроженец Днепропетровской области, активный участник «бандеровского движения», входил в руководство «Тризуба имени Бандеры». После начала столкновений с правоохранителями на Майдане основал националистическое движение «Правый сектор». Вскоре оно стало символом всего ультраправого фланга в Украине. В 2014 году Ярош избрался народным депутатом, но уже в 2015-м из-за разногласий покинул «Правый сектор». Сейчас Ярош — советник главкома Вооруженных сил Украины.

• Андрей Билецкий и «Азов». Харьковчанин Билецкий был лидером ультраправой организации «Патриот Украины» с расистским уклоном (и называл себя Белым Вождем). Одной из целей «Патриота Украины» была борьба с нелегальной миграцией. На момент революции 2014 года Билецкий находился в тюрьме по обвинению в вооруженном нападении на молодого человека по имени Сергей Колесник и был амнистирован уже после победы Евромайдана. После начала войны в Донбассе он организовал добровольческий батальон «Азов», который принял заметное участие в боях за Мариуполь в 2014 году и был включен в систему Нацгвардии МВД. Некоторые украинские СМИ считают, что Билецкому покровительствует глава МВД Арсен Аваков. На базе ветеранского актива «Азова» Билецкий создал партию «Национальный корпус», а сам он в 2014 году избирался депутатом Верховной рады. Билецкий перестал иметь отношение к «Азову» как подразделению Нацгвардии с конца 2014-го. Однако активно использовал свою причастность к его созданию для политического пиара. 

Ультраправые активисты действительно были активными участниками Евромайдана и сыграли роль в формировании добровольческих батальонов в Донбассе. Но нельзя сказать, что их идеология стала популярной в Украине. Например, все объединения ультраправых проигрывали парламентские выборы в 2014-м и 2019-м — и сумели провести в Верховную раду только тех кандидатов, которые победили в отдельных мажоритарных округах. 

Если в 2014 году в украинский парламент прошли шесть представителей «Свободы», четыре депутата, ранее связанных с УНА — УНСО и партией «Братство» Корчинского (они прошли по списку популистской «Радикальной партии» Олега Ляшко), а также два ультраправых самовыдвиженца (Ярош и Билецкий), то в 2019-м в Раде от ультраправых оказалась всего одна депутатка от «Свободы». А на местных выборах правые имели успех только в Западной Украине: сейчас мэры в Ивано-Франковске, Хмельницком и Тернополе — это представители «Свободы».

Определенным влиянием ультраправые пользуются прежде всего в уличной политике. Их способность быстро мобилизовать свой актив, с которым полиция крайне неохотно вступает в противоборство, — по сути, главное достижение со времен Майдана. 

Ультраправым удалось добиться монополии на уличное насилие в Украине, и они вытеснили из этой сферы своих традиционных оппонентов девяностых и нулевых — коммунистов и пророссийских активистов. В этой новой уличной среде возникли новые политические лидеры. Например, одесский активист Сергей Стерненко, бывший участник «Правого сектора». Он был осужден за похищение пророссийского активиста, а также находился под следствием за убийство в рамках самообороны (некоторые сочли его дела политически мотивированными). Со временем из националиста он превратился в национал-либерального политика.

Отношение к активности правых в украинском обществе неоднозначное: с одной стороны, их воспринимают как своеобразную стражу национальных интересов, готовую по первому зову защищать страну. С другой — их активность часто сводится к погромам и насилию. Например, известны случаи нападения ультраправых на лагеря ромов, гей-парады и акции левых сил, их антисемитские и расистские выходки. 

Поэтому в украинском обществе сложился своеобразный консенсус. Принято признавать вклад правых в дело обороны страны, но при этом считать их ксенофобские взгляды неприемлемыми. Это, в свою очередь, оказывает влияние и на саму националистическую среду: она стремится к общественной легитимности и потому отказывается от наиболее одиозных проявлений ксенофобии и форм поведения. Грубо говоря, перестает «зиговать».

Глава шестая. Каким украинский национализм изображает пропаганда?

Российская пропаганда автоматически причисляла к «украинским националистам» или даже «украинским нацистам» практически любых политиков страны. Так, «нацистами» оказывались и умеренный национал-либерал Петр Порошенко, и русскоязычный популист Владимир Зеленский (причем именно тогда, когда их политика шла вразрез с интересами Кремля). 

Президент России Владимир Путин называл «украинским националистом» даже Виктора Медведчука — влиятельного пророссийского политика и главу партии «Оппозиционная платформа — За жизнь», которого СМИ называют «кумом Путина». Как однажды заметил украинский публицист Сергей Грабовский, «национализм» Медведчука состоит лишь в том, что он считает русских и украинцев разными народами, в то время как Путин — одним. 

Российская пропаганда всегда преувеличивала степень распространения националистических настроений в украинском обществе. Да, для этого использовались реальные случаи с участием ультраправых. Но преподносились эти случаи так, будто они — нечто обычное и повсеместное для страны.

Майдан — дело рук ультраправых, утверждает российская пропаганда. Это легко опровергнуть простой статистикой. В тех событиях принимало участие несколько сотен бойцов «Правого сектора» (его лидер Дмитрий Ярош в феврале 2014 года оценивал их численность в 500 человек), в то время как участников самообороны Майдана, которая была сформирована из обычных граждан, насчитывалось несколько тысяч (по данным коменданта Евромайдана Андрея Парубия — 12 тысяч человек в том же феврале 2014-го). Однако для российских властей аргумент об участии ультраправых в событиях на Майдане был настолько важной частью информационной войны, что в апреле 2014-го число упоминаний «Правого сектора» в российских медиа сравнялось с числом упоминаний «Единой России».

Читайте также

Столкновения на киевском Майдане пять лет назад. Как это было

6 лет назад

Читайте также

Столкновения на киевском Майдане пять лет назад. Как это было

6 лет назад

Этот прием активно используется российскими пропагандистами и после 24 февраля 2022 года. Только теперь в центре внимания — специальный полк МВД «Азов», который изображается радикальной националистической группировкой. При этом специалист по ультраправым движениям Вячеслав Лихачев отмечает, что «большинство ультраправых бойцов покинули полк до конца 2014 года». «Остатки праворадикалов, которые открыто артикулировали свои взгляды, были сознательно „вычищены“ [для улучшения имиджа] новым командованием полка в 2017-м», — подчеркивает он. 

В условиях нападения России на Украину разговор об ультраправых непродуктивен, констатирует Лихачев: «Ультраправые — это проблема внутренней политики, которой на данный момент фактически нет. Весь националистический актив ушел на фронт, составляя при этом 1% от общего числа воюющих. Нельзя даже сказать, что кто-то из их лидеров получает политический капитал в тылу за счет своих бойцов на передовой. Как артикулированного политического субъекта сейчас ультраправых в стране нет».

Однако по-прежнему «украинский фашизм» — важный инструмент российской пропаганды. Причем его используют как для внутренней, так и для внешней аудитории. 

Опрошенные Kit эксперты отмечают, что тема «засилья» ультраправых в Украине остается, пожалуй, единственным идеологическим козырем Кремля за границей для объяснения своих действий в отношении страны. Хотя, как отмечает специалист по европейским ультраправым движениям Антон Шеховцов, со времен аннексии Крыма этот козырь уже не имеет такого влияния на Западе.

. ><{{{.______)

Украинский национализм — сложное историческое явление. Он возник как стремление украинцев к созданию собственного государства в условиях борьбы нации за выживание на «кровавых землях», как писал американский историк Тимоти Снайдер. И значительно радикализировался, поэтому история помнит не только примеры его героизма, но и преступления.  

К концу ХХ века казалось, что Украина наконец ступила на путь мирного создания европейского государства. На этом пути радикальные проявления национализма казались архаичными, изживающими себя.

Однако неоимперская политика России в XXI веке оживила националистические настроения в украинском обществе. А кремлевская пропаганда нагнетала истерию вокруг украинского национализма, многократно преувеличивая его влияние. 

Парадоксально, но именно политика Кремля во многом способствовала тому, чтобы радикальный украинский национализм не остался просто страницей в учебнике истории.

Еще раз напомним. Этот текст первыми могли прочитать подписчики проекта Kit — нового медиа от создателей «Медузы». Подписаться на рассылку Kit можно здесь.