«О теле и душе» Ильдико Энеди: любовь на скотобойне Выходит незаметный шедевр — венгерский фильм, получивший «Золотого медведя» в Берлине

12 октября в прокат выходит венгерский фильм «О теле и душе» Ильдико Энеди — история любви двух людей, которым снятся одинаковые сны. Картина Энеди получила главный приз Берлинского кинофестиваля. О фильме, выдвинутом от Венгрии и на премию Европейской киноакадемии, и на «Оскар», рассказывает Антон Долин.

У оленей все просто. Встретились в зимнем лесу самец и самка. Обнюхали друг друга, попили из морозного ручья воды, поделились жухлым листом. Не то у людей. Им надо знакомиться, разговаривать, общаться. Не бояться дотронуться друг до друга или сказать что-то личное. Пригласить на обед, тем более — в гости. В жизни или хотя бы в мыслях каждый проходил через ад этих условностей — неизбежных препон на пути одного человека к другому. Как и почему чужой становится близким? Написать об этом книгу (стихотворение, картину, симфонию) ужасно сложно; ведь самое важное остается скрытым, не показанным и не проговоренным. Снять фильм — еще сложнее. Собственно, это почти невозможно. Но Ильдико Энеди удалось. 

На Берлинском фестивале случилась небывалая история. Совсем, казалось бы, не современный и тем более не политический фильм 61-летней венгерской постановщицы «О теле и душе» вдруг оказался лидером конкурсной гонки. Произошло это неожиданно, в последний фестивальный день. Энеди, не снимавшая полнометражное кино 18 лет, не считалась фаворитом. Если бы только основное жюри проявило эксцентричность, отдав «Золотого медведя» ее декларативно скромной love story, но к такому же результату пришли буквально все. «О теле и душе» был провозглашен лучшим фильмом Берлинале также по версиям жюри критиков ФИПРЕССИ, Экуменического жюри и жюри читателей газеты Berliner Morgenpost (другими словами, обычных зрителей). Кажется, такое произошло впервые в истории. Неудивительно, что сегодня «О теле и душе» представляет Венгрию и на премии Европейской киноакадемии, и на «Оскаре». 

Главный герой — немолодой уже флегматичный мужчина, инвалид (он сухорукий) и одиночка, финансовый директор мясокомбината. Героиня, молчаливая блондинка-перфекционистка, — инспектор по качеству мяса. Между ними нет ничего общего, кроме сновидений, но оба об этом до поры до времени не подозревают. Действие разворачивается в двух равноправных пространствах — пусть одному из них уделено 97% экранного времени, а второму не больше 3%. Большую часть картины мы проводим на скотобойне под Будапештом, но иногда проваливаемся в сновидческую реальность, где по лесу бродят олени. Очевидный и эффектный контрапункт: одни красивые рогатые животные тихо наслаждаются свободой (во сне), другие бестрепетно слагают головы на скучном конвейере смерти (наяву). Темы фильма тоже элементарны: любовь и смерть. 

Поразительно, но Энеди невозможно предъявить классическую (как правило, справедливую) претензию в типовых для арт-кино спекуляциях на страданиях и смертях животных. Местами ее фильм довольно трудно смотреть, но с этической точки зрения «О теле и душе» — жест, близкий к безупречному. Энеди и ее съемочная группа внедрились на реальную скотобойню и снимали ее будни с разрешения сотрудников и руководства. Ни одно животное не пострадало во имя фильма; напротив, повседневные страдания животных были увековечены в этой не сентиментальной, но глубоко гуманистической картине о том, как мало отличий между оленями и коровами. А также между коровами и людьми. И те, и другие обречены на смерть и одиночество. И тем, и другим никто не придет на помощь. Лишь взгляд другого (или камеры) способен ненадолго вдохнуть душу в приговоренное к страданию тело. 

При всем этом «О теле и душе» — вовсе не метафизическая притча, а бытовая комедия (ок, пусть будет трагикомедия). В фильме много абсурдного и смешного, трогательного и точного. К чудачествам своих аутичных героев Энеди терпима, но не видит причин сглаживать или прятать их неврозы. Иногда любовь требует бескомпромиссности, а не только всепрощения. Тем более, если речь не только о любви мужчины и женщины, но и о любви автора к его персонажам. 

Когда-то Бергман сказал о Тарковском, что показатель таланта режиссера — способность безболезненно преодолевать границу между явью и сном. В первых фильмах Энеди играли артисты Тарковского: Олег Янковский в «Моем ХХ веке», Александр Кайдановский в «Волшебном стрелке». Тем не менее, ничего общего с величественно-отстраненной манерой русского гения в ее картинах нет. Они ироничны и нежны, они — о малом, не великом. Наверное, поэтому в какой-то момент оказывается, что именно они сегодня важнее любого искусства, претендующего на так называемую актуальность.