Все за Россию, Россия за всех День народного единства и «Русский марш» в Москве. Репортаж «Медузы»

В Москве отметили День народного единства — государственный праздник, который в 2005 году пришел на смену годовщине октябрьской революции. В первое время смыслового наполнения в празднике было немного — его отмечали только националисты, придумавшие и ежегодно проводившие «Русские марши», которые пугали обывателей и чиновников. К 2015 году властям удалось убедительно переломить эту тенденцию. В центре столицы собралась огромная толпа, вновь порадовавшаяся присоединению Крыма. Националистов же давно выдавили на окраину — в Люблино. Нынешний «Русский марш» собрал там едва ли 500 человек. Илья Азар наблюдал в столице за Днем народного единства, а Андрей Козенко — за «Русским маршем». 

День народного единства. Лучшие люди страны 

В десять утра на Тверской улице уже переминались с ноги на ногу десятки тысяч людей, ожидая начала марша «Мы едины» в честь Дня народного единства. По оценке организаторов митинга, в нем приняли участие больше 80 тысяч человек.  

— А смысл этого действа — стоять вместе и кричать «Рос-си-я», да? — спросила блондинка у приятеля с флагом Дагестана на плечах.

— Конечно, — важно ответил тот, и они продолжили искать в толпе своих. 

К учрежденному только в 2005 году Дню народного единства в России всегда было недоуменно-скептическое отношение. Государство всеми силами старается эту ситуацию переломить. С большого экрана на Тверской транслировали эфир «России 24», в котором собравшимся разъясняли, что отношение к празднику у них уже изменилось: «Сейчас люди уже воспринимают 4 ноября как настоящий праздник, что далеко не со всеми инициативами государства происходит так быстро».

Пожалуй, после присоединения Крыма к России в 2014 году День народного единства, наконец, приобрел хотя бы какой-то идеологический смысл. Помимо эфира «России 24» людям показывали и специальные патриотические видеоролики.

— Я работаю боцманом, я русский, и я россиянин, — обращается к зрителям моряк. 

— Я работаю оленеводом, я ханты, и я россиянин.

— Я счастливая многодетная мама, я русская, и я россиянка.

— Я служил в севастопольском спецподразделении «Беркут», я русский, и я россиянин, — сменяли друг друга на экране радостные жители России. Правда, бывший украинец из «Беркута» едва спотыкнулся на слове «россиянин». 

Атмосфера митинга была привычной для подобных официальных мероприятий. Над группами людей реяли флаги их организаций — от «Единой России» и байк-клуба «Ночные волки» до «Матерей России» и «Национально-освободительного движения» (НОД). Некоторые держали в руках тематические плакаты вроде «Единство духа — сила России», «Единство, сила, успех», «Мы верим Путину» или «Все за Россию, Россия за всех». 

Считается, что на официальные митинги людей свозят автобусами — либо насильно, либо за деньги, а иногородних соблазняют перспективой увидеть Москву. Таких людей было явно немало и 4 ноября 2015 года; до меня доносились обрывки разговоров типа: «Не пора ли нам? — Отметимся и свободны». 

Однако попадались и энтузиасты. Так, два парня шли по Тверской и поднимали повыше маленькую ленточку цветов российского флага, держа ее с двух краев.

— Надо было лучше раскраситься в цвета флага, — сетовал один.

— Да, над вами все смеются, — прервал его другой участник их колонны. 

— А нам все равно! Мы — патриоты, — хором ответили парни.

Знаменитостей в толпе было немного. Кроме лидера «Ночных волков» Хирурга и руководителей парламентских партий я видел только шахматиста Анатолия Карпова, который шел рядом с немногочисленным отрядом Союза художников России. «Хорошо, что столько молодежи, и мы едины, — сказал Карпов и неожиданно перешел к геополитике. — Но надо помнить, что мы вступили в необъявленную войну по переделу мира, и Россия находится под ударом как самостоятельная держава, ведь у США, Европы — другие планы». 

Молодых, особенно студентов, действительно было много. Они развлекались, смеялись и пели. «Ялта, август и мы с тобою влюблены! Яхта, парус, в это мире только мы одни», — громко орали песню Валентина Стрыкало студенты, следовавшие прямо за колонной НОДа. 

— Молодцы, — одобрительно прокричал им «нодовец» и приветственно помахал флагом цветов георгиевской ленточки 

— МАИ — это я! МАИ — это мы! МАИ — это лучшие люди страны! — хором ответили ему студенты. 

В начале митинга его ведущие — секретарь Общественной палаты Александр Бречалов и депутат Госдумы Ольга Тимофеева — напомнили радостным демонстрантам об авиакатастрофе, в которой меньше недели назад погибли 224 человека. После минуты молчания на сцене с песней «Опустела без тебя земля» выступила певица Зара. Молодые люди в толпе еще в ходе ее выступления продолжили фотографироваться на селфи-палку. 

«В любой точке земного шара мы всегда тоскуем по России и носим в себе ее частичку, ведь Россия — это мы. Это мы придумали радио и телевизор, первыми полетели в космос, выстояли в войне и сохранили право быть собой», — рассказывали собравшимся в очередном ролике. «Есть фраза, которую мы все говорим с гордостью: „Мы — россияне и мы — едины. И русские, и татары, и чеченцы“», — добавили ведущие. «Чеченцы? Ну да, ну да», — с удивлением оглянулась на сцену проходившая мимо меня девушка. 

Ведущие тем временем рассказывали собравшимся о России, о том, что в ней живут 146 миллионов человек, о том, что Петропавловск-Камчатский — самый восточный город мира с населением больше 100 тысяч человек, а на Оймяконе температура, случается, опускается до —77 градусов. 

Следом на сцену вышли представители прогрессивной общественности — мать девяти детей, фермер, учитель истории и член международного арктического совета. Слово дали матери девяти детей Рите Клименко (в июне Владимир Путин уже вручил ей орден «Родительская слава»), тем более что она родом из Севастополя. «В Крыму по-особенному воспринимают этот праздник! Спасибо вам за мир и процветающее будущее в составе РФ!», — прочитала Рита Клименко по бумажке.

Самыми статусными спикерами митинга стали лидеры парламентских партий (кроме КПРФ, которая в этом году от участия отказалась). Секретарь Генсовета «Единой России» Сергей Неверов вспомнил, как 20 лет назад Россия «стояла на краю пропасти», а сам будущий политик с друзьями стучал каской по Горбатому мосту. «Я не мог представить тогда, что пройдет так немного времени, и с человеком в России будут считаться, а Крым воссоединится с Россией. В этом заслуга нашего президента Владимира Путина», — сказал Неверов. 

Лидера ЛДПР Владимир Жириновского толпа встретила одобрительным гулом, и он оправдал ее ожидания. «Боже, царя храни! Властвуй на славу нас, царь православный! — прокричал Жириновский и без паузы продолжил: — Союз нерушимый республик свободных сплотила навеки великая Русь». Жириновский посетовал, что и Российскую империю, и СССР развалили враги, но теперь-то никто «не позволит, чтобы снова была смута». 

«Мы видим, что они (политик не уточнил, кто именно — прим. „Медузы“) сделали на Украине, видим окровавленный Ближний Восток. Только одна страна может обеспечить порядок в Европе. Мы спасли ее от монгольского ига, от шведов, немцев, а теперь русское оружие спасает мир и демократию, обеспечивает наведение порядка на Ближнем Востоке. Мы остановили чуму XX века, а теперь останавливаем чуму XXI века», — говорил Жириновский. 

Хотя Россия — огромная, самая большая страна в мире, о чем подробно говорили ведущие митинга, ей традиционно мало самой себя. Если в прошлом году главным внешнеполитическим лейтмотивом митинга были Украина и виртуальная «Новороссия», то осенью 2015 года их место заняла Сирия.

Со сцены о «Новороссии» вспомнил только председатель «Справедливой России» Сергей Миронов; зато даже в толпе попадались плакаты «Нет международному террору». Вместе с россиянами в марше «Мы едины» приняли участие и три сирийца. Один из них нес огромный флаг страны, у каждого в петлице пальто были ленточки с российским триколором. 

Пока сирийцы рассказывали мне о том, что в их стране никакой гражданской войны нет, все единогласно поддерживают Башара Асада, а российская армия занимается в Сирии нужным делом и борется с мировым терроризмом, с экрана позади них неслась песня: «Россия, давай, Россия вперед! Наши сердца с тобой навсегда». 

Русский марш. «Поскольку всех пересажали, спикеров у нас немного»

В полдень на улице Перерва собрались националисты, их было не больше 500 человек. Такого малочисленного «Русского марша» не было ни разу за все десять лет, что проводится эта некогда громкая и пугающая обывателей акция. Ко всем бедам националистов — вроде раскола по украинскому вопросу — добавилось еще и то, что у них, по сути, не осталось лидеров в публичном поле. Александр Поткин (Белов) под стражей с октября 2014 года. Его соратник Дмитрий Демушкин за день до марша был задержан сотрудниками ФСБ и отправлен в Вологду — там 16-летний подросток якобы нарисовал на церкви свастику и сказал полицейским, что его вдохновили на это жизненный путь и выступления Демушкина. Сам Демушкин в Вологде не был ни разу и с подростком не знаком. Наконец, организация «Русские», которую придумали Белов и Демушкин, неделю назад Мосгорсуд запретил как экстремистскую. Националистическое движение в России переживает серьезный упадок.

Перерва была больше всего похожа на загон, с двух сторон огороженный серыми металлическими барьерами. Вдоль барьеров стояли солдаты. Националисты строились в плотном окружении полицейских, переругиваясь с ними. Так, полицейский майор потребовал от одной из колонн убрать флаги с кельтским крестом. Эта символика якобы запрещена в России. «Покажите нормативно-правовую базу, — начали жаловаться участники марша. — Да это древний знак! Он на исторических памятниках есть, половина могил в Европе им украшена!» Майор ушел совещаться по рации, потом махнул рукой — можно. Баннер с надписью «Русский марш» полиция тоже запретила. Головная колонна шла с растяжкой: «Свободу Дмитрию Демушкину» и с его портретом. С портрета Демушкин смотрел укоризненно.

Начало шествия откладывалось: полиция продолжала проверять лозунги и символику на соответствие законодательству. «Ладно, давайте пока повторим наши кричалочки», — примиряюще говорил передним рядам распорядитель и организатор еще самого первого «Русского марша» Юрий Горский. «Русские, вперед! Русский марш — это мы! Русских не запретишь!» — заорал он вдруг страшным голосом. Толпа разрозненно подхватывала.

Первыми пошли хоругвеносцы. На одной из хоругви было написано «Мы русскiе съ нами Богъ», на другой был портрет убитого еще в начале 1990-х певца Игоря Талькова. Эти знамена националисты носят 4 ноября уже который год.

Колонны пошли медленно и нестройно, со всех сторон их сдерживала полиция. «Россия — это Европа!» — скандировали участники марша грустным многоэтажкам Марьино. Раньше жители на них хотя бы с балконов выходили посмотреть, сейчас было пусто. «Мы за визовый режим», — выступали националисты, и в этом чувствовалось легкое противоречие с предыдущим лозунгом. Чуть ли не первый раз за всю историю «Русских маршей» не было ксенофобских лозунгов — участники явно больше думали о собственном самосохранении.

«Русский марш» медленно и без инцидентов дошел до станции метро Братиславская. Улица и тут была перекрыта, но на остановке общественного транспорта несколько стойких людей ждали автобус. Вот они смотрели на националистов как на врагов. По ходу движения марша тут висел издевательский рекламный баннер, приглашавший всех в центр города — на шествие «Мы едины». Неслось нестройное скандирование, предлагавшее поменять местами Александра Белова с Анатолием Сердюковым, а Дмитрия Демушкина — с Владимиром Путиным. Наконец, «Русский марш» добрел до места проведения финального митинга — на небольшую площадь, где стоит памятник Солдату Отечества.

«Представители непримиримой колонны, пройдите, пожалуйста, поближе к сцене», — призывал Горский, однако колонна, видимо, была настолько непримирима, что каких-то заметных движений у сцены так и не произошло. «Мы коротко, — обещал Горский. — Поскольку всех пересажали, спикеров у нас не так уж и много». Он попросил, чтобы к сцене принесли баннер «Свободу Дмитрию Демушкину», но его никак не могли найти. «Что, и его арестовали? — сокрушался Горский. — Вот это ирония, вишенка на торте». Баннер нашелся, его кое-как вытянули вдоль сцены, роль которой играл небольшой полугрузовой автомобиль с открытой платформой.

Горский с ностальгией вспомнил первые марши, на которые «выходили толпы молодых людей» и которые показали, «какое сильное в России подполье». «Власть испугалась, и мы имеем то, что имеем», — националист оглядел немногочисленных соратников. Его внимательно слушал пожилой мужчина, приехавший из Твери. В руках у него был самодельный плакат со стихами: «Меня тревожит вид твой грустный / Какой бедою ты тесним? / И человек сказал: „Я РУССКИЙ“/ И Бог заплакал вместе с ним!»

На сцену начали выходить ораторы, из слов которых можно было сделать вывод, что сказать националистам на данный момент особо нечего. Да и некому. Владимир Истархов из «Русской правозащитной лиги» говорил, что «сегодня, в путинской России беспредел, а Путин в Кремле пишет антирусские законы». Русский национал-социалист по имени Илья Сотников назвал задержание Демушкина перед маршем «беспрецедентным», хотя такое бывало и раньше. «Даже если останется только один русский человек, мы все равно победим», — говорил Сотников, хотя из этой фразы вообще было непонятно, кто имеется в виду под словом «мы». Следующего оратора, Александра Самохина, прямо перед выходом на сцену задержала полиция. Организаторы призывали сохранять спокойствие и обещали, что юрист уже выехал.

На сцену вышел последний оратор. Он призвал покупать охотничьи билеты — подразумевая последующее приобретение охотничьих ружей. «И помните, смерть — это только начало», — приободрил он. Озадаченные таким суровым поворотом участники «Русского марша» начали расходиться.