истории

«Флаг гагаузский — тех же цветов, что и русский» Репортаж «Медузы» из Гагаузии — региона Молдовы, где поддерживают Путина, с ужасом думают о вступлении в Евросоюз и ждут прихода нового «православного царя»

Источник: Meduza

В Молдове 20 октября проходят президентские выборы. Среди соперников действующего президента страны Майи Санду — политик Александр Стоянгло из Гагаузии, автономии в составе молдавской республики. Здесь не разделяют желания правительства сделать Молдову страной Евросоюза: гагаузы массово поддерживают Россию и разделяют идеи Владимира Путина, говорят на русском языке, ностальгируют по советскому прошлому и критикуют малочисленных соотечественников с проевропейскими взглядами. Фотограф Сергей Строителев побывал в Гагаузии, запечатлел ее жителей и их быт — и поговорил с ними о настоящем и будущем их региона.

Осторожно, в этом тексте есть мат. Если для вас это неприемлемо, не читайте его.

«Если два раза Гагаузию назвать — получится Россия»

Маршрутка мчится по пыльной и ухабистой дороге. Из магнитолы доносится: «Ты приседаешь в зале, чтобы все опупевали. В Москве или на Дальнем малышки ходят в зал». Водитель то и дело вытирает пот со лба — жара. Достает из кармана горсть семечек: «Будешь? Грызи, пока дают, меньше говори». 

После «Приседаешь в зале» звучит несколько старых песен группы «Руки вверх», затем — «Седая ночь» Шатунова, а после нее — «Я русский» певца Шамана. «Мэ, я в Ростове прожил 15 лет, малая родина, хоть и гастером там был, по сути, — говорит со смехом водитель. — Этот паренек, Шаман, трогает струнки души, вызывает воспоминания». 

Самый южный населенный пункт Гагаузии — небольшое село Чишмикиой (в переводе с гагаузского языка — «родник»), оно находится прямо у границы Молдовы и Украины. Это конечная остановка маршрутки. Пассажиры медленно выходят и разбредаются по своим делам.

На главной улице — Ленина — стоят Дом культуры и двухэтажный продуктовый магазин, оба здания построили еще в советские времена. Рядом пожилая сельчанка продает брынзу, монотонно зазывая покупателей: «Мэ, брынза, своя, родная, подходи, пробуй». Мимо проносится телега, запряженная лошадью, а за ней — пара дворняг. Неподалеку молодежь курит и слушает русский рэп — в почете Баста и группа «Центр». На этой же улице — храм и памятник советскому воину. Ощущение, будто ты в южной российской глубинке, развеивают только плакаты на столбах: «Голосуй против ЕС!»

В сельском парке возвышается самая большая статуя Ленина в регионе — ее видно уже с автобусной остановки. Вождя коммунизма в Гагаузии очень любят — его изображения, скульптуры и бюсты можно встретить абсолютно везде. Например, в библиотеке он занимает почетное место среди гагаузской вышивки и национальных костюмов. По словам работников местного музея, СССР — «это история», и стирать ее следы на постсоветском пространстве, как это делают, например, в Кишиневе, — «ошибка».

В селе Чишмикиой живут чуть более пяти тысяч жителей. Если свернуть с улицы Ленина в жилые районы, внезапно становится очень тихо и пустынно. У редких встречных каждый чужак — особенно с камерой — вызывает интерес и даже подозрения. «Что это вы тут щелкаете? — размахивая руками, выскакивает продавщица из магазина. — Куда вы это потом вытаскивать будете?» 

В основном жители Чишмикиоя занимаются сельским хозяйством — держат пасеки или разводят овец. 65-летний чабан Афоня живет на окраине села. Он родился здесь и уезжал только на военную службу в ГДР, но сразу вернулся на родину. Всю жизнь он проработал на мясокомбинате — мясо из Чишмикиоя, вспоминает Афоня, отправляли по всему СССР. Но после распада Союза комбинат закрылся. С тех пор Афоня сменил несколько работ, пока не решил, что будет пасти овец. «Тогда [на мясокомбинате] была одна работа — отдал [овцу] на убой, подписал бумаги, получил зарплату, и все — домой. А сейчас я должен все сам делать — пасти, доить, сбыт находить», — жалуется Афоня.

Пастух приглашает к себе домой, где достает из холодильника обед — кавурму с брынзой, хлебом и вином — и включает телевизор. Несколько секунд на первом канале шипит белый шум, а после начинается новостной выпуск. Афоня возмущается, что «времена — пиздец». Он не понимает, как соседи (то есть Россия и Украина) «бьют друг друга по заговору мирового правительства». Пастух уверен, что «масоны-хуесоны» хотят «устроить мясорубку и перемолоть русский народ», но Россия может этому легко противостоять, потому что у нее осталось много советского вооружения («Две-три бомбы сверху — и в Вашингтоне-Хуингтоне никого не останется»). А продолжается война потому, что российская армия воюет не в полную силу, считает Афоня:

Афоня упрекает Россию в том, что она «отпустила» Украину после распада СССР, но уверяет, что «даже в такой неровной ситуации» жители Гагаузии полностью поддерживают РФ. «Если два раза Гагаузию назвать — получится Россия», — улыбается чабан.

«Даже если нас возьмут в Евросоюз, то в качестве мусоросвалки»

От Одесской области Украины Гагаузию отделяет ров, выкопанный в 2022 году с украинской стороны — чтобы украинцы призывного возраста не смогли бежать в Молдову.

В паре сотен метров от границы 64-летний житель Чишмикиоя, которого все местные называют дядей Петей, держит пасеку. Украина видна с крыльца его дома. Дядя Петя вспоминает, что во времена СССР «было просто супер»: он работал в порту украинского города Рени всего в восьми километрах от дома, но в начале 1990-х «все пропало, закрылось и развалилось». Дядя Петя не может простить властям распад Союза. Он начал ездить на заработки в Россию (например, работал на стройке в Подмосковье), но и оттуда скоро пришлось уехать — в 2014 году, когда началась война в Донбассе. С тех пор дядя Петя живет в Чишмикиое.

В свободное от пасеки время дядя Петя проводит в своем сарае, где слушает российские государственные радиостанции, «немного выпивает» и «расслабляется». Он жалуется, что в Молдове жителей Гагаузии «воспринимают как чужих», поэтому они «ждут Россию».

Также Россия собирает территории, потерянные в 1990-х, продолжает дядя Петя, и Гагаузия должна «идти по этому пути» — а не присоединяться к Европе вместе с Молдовой. «Да нас туда и не возьмут. А если даже возьмут, то как аппендицит, в качестве мусоросвалки. У нас нечего брать — образования нет, а рабочие руки [в ЕС] приезжают из Сирии и Африки. Европа чем занималась всю жизнь? Грабила, не более», — рассуждает дядя Петя. 

«Если Молдова вступит в ЕС, то и Гагаузия вместе с ней», — считает Дмитрий, председатель совета Чишмикиоя (это уже третий его срок) и владелец гостевого дома. Получив независимость, продолжает он, регион не сможет выжить. А вхождения Гагаузии в состав России Дмитрий не хотел бы, потому что он — один из немногих местных, кто не поддерживает РФ в войне с Украиной: 

Дмитрий и его жена назвали своих детей традиционными гагаузскими именами — Демир, Севда и Денис. Их отец старается соблюдать традиции и надеется, что сыновья и дочь будут хорошо знать гагаузский язык.

«Каждый должен что-то делать. Я, когда не смог стать примаром [мэром], работал журналистом, потом сделал сайт, посвященный селу, затем начал привлекать европейские гранты в регион. Мы построили детский сад, получили средства на экологические программы», — рассказывает Дмитрий о том, что он успел сделать для Гагаузии. Кроме того, он занимается робототехникой с местными детьми в Доме культуры. 

Дмитрий говорит, что любовь к России у большинства гагаузов обусловлена историей. Кроме того, все знают русский язык, а это, считает Дмитрий, дает возможность российской пропаганде усиливать влияние РФ в регионе. «Даже памятник Голодомору рядом с кладбищем смогли установить только со второй попытки и с оглядкой на Россию. Первый раз 10 из 13 депутатов проголосовали против: мол, что подумает Россия, — рассказывает Дмитрий. — Только через два года согласились поставить, но почему-то без указания дат на кресте».

«Россию любим чуть ли не больше, чем русские»

Вулканешты — главный город южной Гагаузии. Здесь работает водителем маршрутки Ренат — уроженец российского Валдая, гражданин Молдовы и России. Сын и несколько родственников Рената воюют в Украине в составе российской армии. «Я горд за них. Переживаю, конечно, но если погибнут, что ж — жаль, но зато гордо, как воины в борьбе с чернью, — рассказывает Ренат. — Я тоже хотел пойти добровольцем, но меня не взяли по здоровью». 

Он открывает галерею на телефоне и показывает видео, в котором молодые военные в масках, форме армии РФ и с гагаузскими флагами отдыхают на передовой. «Это мои мужики, — улыбается Ренат. — А те, кто Путина не любит, получают пизды, вообще без вопросов. Там регион полностью за Путина стоит, за Россию».

На главной площади Вулканешт в дорожной пыли стоит надпись: «Я люблю Вулканешты». В центре города — традиционная улица Ленина с памятником вождю и здание примарии (мэрии) с пустым информационным стендом. Рядом — цветочная лавка и магазин мебели, на вывеске которого не хватает нескольких букв («Им так за рекламу платить не надо, это хитрый коммерческий ход» — шутит продавец кофе). По центру разбросаны советские ларьки: в одних можно купить газету и сигареты, другие полностью заброшены, на них красуются изображения Сталина, видимо, созданные с помощью трафарета и баллончика с черной краской.

Неподалеку от главной площади — опустевший рынок, работает примерно четверть торговых точек. «Спроса нет, продаем свои товары, брынзу, но многое приходится самим съедать — не покупают. Нет денег у людей», — жалуются продавцы. Они торгуют всем подряд — на одном прилавке рядом с кавурмой лежат веники и пара ботинок. 

Напротив автосервиса несколько мужчин пьют пиво. Один из них — 44-летний Роман Тютин, бизнесмен и бывший член гагаузских Партии коммунистов и Партии социалистов, в феврале 2014 года организовавший референдум о будущем Гагаузии. Причиной стало решение Молдовы подписать соглашение о Евроинтеграции. «Это был документ страниц на 500, на английском языке, который никто не понимал, — вспоминает Тютин. — Мы поставили вопрос ребром: может быть, посоветуетесь с нами? Но [в Кишиневе] никто не хотел, ведь гагаузов — всего около 5% от общего населения Молдовы». 

Несмотря на это Тютин заявил, что Гагаузия как автономия имеет право участвовать не только во внутренней, но и во внешней политике страны, и объявил о проведении референдума. По закону, регион не имеет права без согласия Кишинева проводить такие мероприятия, но он все равно состоялся. В итоге более 96% гагаузов проголосовали за «внешнее самоопределение» области и вступление Молдовы не в Евросоюз, а в Таможенный союз России, Беларуси и Казахстана. «Тогда Молдова решила подписать пакет законов о евроинтеграции — по словам Тютина, „чтобы стать стабильным и эффективным деловым партнером РФ“. Евроинтеграция, уверен бывший депутат, „только мешает нам, судя по ценам на газ, которые при [президенте Майе] Санду выросли в шесть раз, потому что Кишинев отказался закупать его у России“. 

Результаты гагаузского референдума Кишинев признал недействительными. Годом позже, в 2015-м, Тютин участвовал в выборах примара (мэра) Вулканешт — он проиграл Виктору Петриоглу, но его кампания запомнилась жителям города благодаря видео „Такого, как Тютин“ (сейчас оно недоступно). В ролике перепета песня „Такого, как Путин“ российской группы „Поющие вместе“, а в конце звучит лозунг „Уважаешь Путина — голосуй за Тютина“.

В 2017-м против Романа Тютина, на тот момент возглавлявшего управление молодежи и спорта Гагаузии, обвинили в похищении человека, а затем в хулиганстве. После этого политик уехал из Молдовы в Турцию, и его объявили в розыск. Вернулся он только в декабре 2019 года, когда дела закрыли за истечением сроков давности.

„Нам эти сатанинские парады ЛГБТ не нужны“

Сейчас Роман Тютин хоть и продолжает общаться с некоторыми гагаузскими чиновниками, сам политикой не занимается. Он ведет свой бизнес, а еще организует „мужской клуб“. Постепенно подвальное помещение в центре Вулканешт заполняется мужчинами, начинаются разговоры о политике — на повышенных тонах. 

— У нас посиделки каждую пятницу, под конец всегда интересно бывает. Показываем, как думать и жить по-гагаузски, — рассказывает один из гостей. 

— Путин для нас как Ленин: отец, настоящий лидер, мужчина с яйцами, герой, красавчик, вечный. Он — мученик. Не знаю, как он все это выносит на своих плечах. Но держится как пацан, еще всех переживет, и все будут рады. Мы ему будем сильно благодарны, — рассуждает другой участник клуба (к тому моменту мужчины распили уже четыре бутылки водки). 

— В 2014 году в Одессе сожгли братьев, потом начались бомбежки Донбасса с русскими людьми. В идеале на Украину нужно сбросить две точечные ядерные бомбы — и все это закончить быстро. Путин очень мягко работает, даже слишком, — добавляет Тютин. 

Участники „клуба“ продолжают выпивать и говорить о восхищении перед Россией. Они хотели бы жить, „как живут русские — по традициям“, „ездить по таким же дорогам“. Путин, уверены гагаузы, „освободил Россию от „пидарастии““. Они считают, что в Европе „уродуют детей“ и „показывают в школах вместо уроков, как надо гондоны натягивать на члены“. „Я легко мог бы поехать туда, работал бы, но я им в лапы не отдамся“, — дополняет один из гостей.

На стенах подвала, где Роман Тютин собирает „мужской клуб“, коммунистические знамена и значки. Венец этой композиции — огромная голова Ленина. Самую большую комнату украшают репродукции икон и портреты родителей Тютина кисти местного художника и друга семьи Петра Фазлы. 

71-летний Фазлы — действующий депутат народного собрания. В конце 1980-х он был активным участником движения местной интеллигенции „Гагауз халкы“, которое боролось за статус автономии для Гагаузии. Политика и творчество, по словам Фазлы, всегда были связаны в его жизни — и сосредоточены на родном регионе. „Мои сюжеты основаны исключительно на гагаузском фольклоре и его интерпретации. Есть такая русская пословица: где родился, там и пригодился“, — говорит художник.

Он вспоминает, как в 1999 году ездил в Германию на открытие своей выставки, но „никогда не стремился остаться там“, потому что „это чуждая культура“. Желание Молдовы стать частью Евросоюза ему совершенно не нравится — Фазлы считает, что это угрожает автономному статусу Гагаузии. Художник переживает, что его могут отнять, ведь жители региона для Молдовы — „препятствие на европейском пути“.

„Нынешним детям не хватает советских ценностей“

В центральном сквере Вулканешт стоит музей истории города. Самый большой зал посвящен советскому периоду. Один из главных городских активистов, которые борются за сохранение памяти об СССР, — 51-летний Вадим Шиник. Он сожалеет, что молдаване забыли о „подвиге народа“ и перестали „бороться с любыми проявлениями фашизма, который, к сожалению, родился и процветает на Украине“:

На скамейках в сквере отдыхают подростки лет 13. Они смотрят ролики в тиктоке и слушают музыку. По очереди, вырывая друг у друга телефон из рук, ставят Анну Асти и Моргенштерна. „Нам в общем-то пофиг на политику, мы даже не обсуждаем это между собой, но пиво, наверное, тупо вкуснее в Европе“, — говорят они.

„Нынешним детям не хватает советских ценностей, в частности доброты. У них все упирается в деньги и одежку. Все-таки я за [школьную] форму, чтобы никто не выделялся внешне. Так честнее“, — говорит 56-летняя Фатима Алдя, директор гимназии имени Сергея Руденко, главной школы Вулканешт. 

Директор рассказывает, что в гимназию постоянно приходят опросники из Министерства образования Молдовы — у детей спрашивают мнение о российско-украинской войне и Евросоюзе. „Старшеклассники ко мне прибегают с жалобами. Мол, не хотят они быть как европейские геи. Сильно злятся на эту ЛГБТ-пропаганду. Говорят, что надо бороться за наше государство, отстаивать ценности“, — уверяет Алдя. — Многие наши дети мечтают учиться в России, любят русский язык, и если едут в Россию, назад не возвращаются».

Уехать из Гагаузии мечтает и 24-летний бариста Дмитрий — на родине, считает он, «нет перспектив». Где именно ему хотелось бы жить, он пока не знает, но уверен, что его призвание — «профессионально заниматься дизайном». «А за политику тут говорить опасно и страшно. Могут не так понять, тут очень много мурчащих — тех, кто разговаривает по понятиям. Они потом могут спросить за это [мнение], а мне тут еще тусоваться, работать. У меня клиенты через один — быдло», — жалуется Дмитрий. И добавляет, что «как русские, так и украинцы» — «долбоебы и неправы». Дмитрий много матерится, но проходя мимо храма, замолкает и три раза крестится, запрокинув голову на золотые купола.

Жаркий вулканештский день в самом разгаре. Вдруг на улицу Ленина выходит длинная колонна людей. На тракторе везут гроб с телом на кладбище. «Ой замучили его, ой замучили, Господь упокой его душу», — вздыхают медленно бредущие по дороге родственники.

«На медведе сидит Путин. Он — мужик с огромным умом»

Сквозь дорожную пыль на желтых арочных воротах просматривается надпись: «Gagauziya Land». Это вход в развлекательный парк, расположенный при въезде в село Конгаз. Его открыли в августе 2024 года в присутствии башкана Евгении Гуцул. Деньги на строительство парка выделил молдавский миллиардер и бывший политик Илан Шор, чью партию «Шор» в 2022 году внесли в санкционный список США, а в 2023-м признали неконституционной в Кишиневе. Самого Шора в Молдове обвиняли в пророссийской деятельности, мошенничестве и отмывании денег. В 2017 году он уехал в Россию (та отказалась выдавать бизнесмена Интерполу), а в 2024-м стал ее гражданином.

Село Конгаз считается самым большим в Европе. Оно растянулось на восемь километров вдоль трассы и будто было построено по линейке: улицы идут строго параллельно друг другу. Как и в других городах и селах Гагаузии, на этих улицах — пусто. Изредка можно встретить жителей, рубящих дрова возле своих домов или решающих между собой какие-то бытовые вопросы. Зато на рынке — в Конгазе он огромный — по субботам собираются все сельчане. Пока одни покупают продукты и общаются с продавцами, другие пьют квас и отдыхают в тени вездесущего памятника Ленину — правда, в Конгазе у статуи Ильича нет лица. Местные обвиняли в вандализме украинских беженцев, которых власти поселили в здании интерната за монументом, но преступников так и не нашли.

Пророссийский активист и общественный деятель Иван Бессараб живет на одной из центральных улиц села. Ему 54 года, сейчас он работает охранником в парке развлечений Илана Шора. Иван рассказывает, что у его родителей было шестеро детей — все с детства пасли овец. После школы Бессараб поехал в Хабаровск на лесозаготовки, потом вернулся в родное село и работал водителем скорой помощи, а затем решил податься в политический активизм. Теперь он ведет канал в тиктоке, где рассуждает о Гагаузии и «ее судьбе»:  

Бессараб верит, что США с помощью денег «заставят всю Землю поклоняться сатане». Единственный, кто может спасти мир от апокалипсиса, — «медведь, который описывается в Библии, и это Россия». 

К разговору присоединяется его брат. Он готов дать интервью, но только за 100 долларов, зато обещает рассказать, «сколько Россия нас угнетала». Иван просит брата замолчать и объясняет, что тот приехал из Америки, а «там даже воздух — за деньги». «У него уже менталитет порченный. Единственный человек в Конгазе, кто против [России]», — добавляет Бессараб.

Сейчас в Гагаузии «остро стоит вопрос о провозглашении республики», продолжает активист, — и он не уверен, что «все пройдет так же гладко, как в 1990-х», когда за независимость региона проголосовали более 96% жителей. По мнению Бессараба, все решат президентские выборы 20 октября. «Если будет избран пророссийский кандидат [Александр Стояногло], то все будет хорошо. Если опять будет Европа у власти [если победит Майя Санду], будем думать, — уточняет он. — Чтобы нам было легче реализовать свои планы, надо, чтобы Россия была в Одессе — тогда она как гарант нашей автономии сможет за нас вступиться. Надежда на Россию».

Сын Ивана, 24-летний Николай, ездил в Москву по программе «Узнай Россию», в рамках которой молодежь из постсоветского пространства путешествует по стране, участвует в «экскурсионных турах и крупных деловых, культурных и спортивных мероприятиях». Николай остался очень доволен той поездкой. «Россия была, есть и будет. Я увидел будущее нашей молодежи, возможность получать гранты. Сейчас я уже сам направляю ребят по этой программе», — рассказывает сын активиста. 

Его ровесник, 28-летний Толик из соседней деревни Бешалма — представитель другого «будущего» гагаузской молодежи. Он подает документы на румынское гражданство и мечтает переехать в Германию, чтобы работать там. Несколько лет назад Толик ездил туда как волонтер — делать ремонт в офисе одной из немецких религиозных организаций — и «влюбился в эту страну». До этого он четыре года жил в Москве и считает, что в России «по сравнению с Европой просто мрак, хмурые люди и гнетущая атмосфера, особенно если мало зарабатываешь на кухне или на стройке».

Толик и его друзья осуждают агрессию России в Украине. В отличие от большинства соотечественников, они не верят, что российские военные сражаются с нацизмом, и считают, что «Путин просто решил отжать себе территории». Толику жаль, что гагаузы думают иначе. «Они считают себя частью России и слепо верят во все [что говорит российская пропаганда], — рассказывает Толик. — Тут даже День России [12 июня] отмечали несколько лет назад с размахом, стояли под гимн. В Конгаз приезжал Стас Михайлов, со сцены говорил, что обожает Гагаузию. Но, возможно, у него просто был хороший гонорар».

«Запад поймет, что Великороссия — обладатель самой правильной религии и супердержава»

Во дворе соседнего с конгазской примарией дома стоит огромная икона на носилках — она готова в любой момент отправиться в «крестовый поход» по Гагаузии. Здесь живет Виталий Рыжков — местный религиозный активист и основатель Крестового братства, православного сообщества, куда входят несколько десятков человек. Все они ждут прихода в Гагаузию «русского царя». «Царь, который встанет во главе Великороссии, куда входит Бессарабия и мы вместе с ней, Украина, точнее Окраина, вместе с Новороссией и Беларусь», — рассуждает Рыжков.

Он рассказывает, что его увлечение религией началось в Москве, куда он поехал в начале 1990-х «после расстрела Белого дома». Там он несколько лет работал продавцом православной литературы при одной из церквей. На родину Виталий вернулся в 1997 году и начал устанавливать в регионе кресты. Тогда же Рыжков познакомился с «соратниками, близкими по духу людьми».

Дом Виталия — большая мастерская по производству деревянных крестов. На стенах — инструменты, заготовки и портреты русских царей. «Вот этот крест мы отправим в Софию, а этот установим завтра тут, совсем недалеко. Его нам заказал брат одного погибшего в автокатастрофе парня», — поясняет Виталий.

В коротких перерывах между работой Рыжков рассказывает о своих взглядах на геополитическую ситуацию и будущее: 

Путин, по мнению Виталия, «никак не тянет на роль царя» — «ростом мал, да еще и разведен, что не подобает воцерковленному человеку». Кроме того, Рыжков считает, что президент РФ допускает «слишком много ошибок — по доброте душевной». Войну с Украиной, уверен активист, можно было закончить еще в 2014 году. «Царь будет более решителен и более могуч», — говорит он.

Конфликт на Ближнем Востоке Виталий называет «прелюдией Третьей мировой войны». Когда придет «царь», уверяет активист, «случится битва за старую Византию», в которой «погибнут миллионы».

В ожидании этих событий Крестовое братство устраивает крестные ходы — идет пешком по городам и селам Гагаузии с той самой иконой на носилках и изображением Николая II, которого считает святым предком будущего царя. В 2022 году процессия также несла флаг Российский империи, который в современной России используют националисты, — после публикации молдавского проевропейского медиа Nokta власти потребовали у братства не доставать флаг до окончания войны в Украине, рассказывает Василий Нейковчен, журналист и бывший депутат молдавского парламента, соратник Виталия Рыжкова.

По словам Нейковчена, Кишинев «уже давно наблюдает» за членами Крестового братства как за «людьми, якобы подрывающими государственный строй Республики Молдова».

Еще один участник братства, Эфим, считает, что Гагаузия — это «юго-восточный форпост России». А «царь», по его словам, может появиться в ближайшее время, «может, даже после выхода этой статьи». «Одесса быстро станет наша, мы уже готовы нести туда слово божие и свои кресты. Они там до сих пор не понимают, что совершили ошибку, когда пошли войной на старшего брата. Может, им не хватает каких-то качеств, чтобы понять? Они какие-то бестактные», — рассуждает Эфим, включая телевизор. На канале «Россия 1» начинаются «Вести недели» с Дмитрием Киселевым. Гагауз рад, что никто не может запретить ему смотреть российские программы. 

Сын Эфима давно живет и работает в Германии, но голосовать на президентских выборах в Молдове будет «против ЕС и всей этой шаболды». «Против сатаны», — подчеркивает Эфим. 

— Давайте выпьем за победу и за царя! — предлагает Виталий Рыжков.

«У нас русская душа, хотя по крови мы не русские»

В столице Гагаузии Комрате живут чуть более 20 тысяч человек. Многочисленные парикмахерские соседствуют с салонами сотовой связи, аккуратные кафе — с окошками, где продают шаурму, ритуальные салоны — с конторами, где можно оформить европейские документы для работы, ломбарды — с залами для занятий боксом и рукопашным боем. Среди покосившихся сельских домов с картофельными грядками — ветхие советские панельки. Большую трассу время от времени перекрывают стада овец. 

Продавец в маленьком окошке протягивает покупателям плацинды — круглые молдавские пирожки с творогом, капустой, тыквой и другими начинками. 

— Мне еще три хляба [хлеба] дай! — просит покупатель. 

— Три? — переспрашивает продавец. 

— Дава [да]! Мэ, ты что, глухой? — начинает раздражаться покупатель. Хмурый продавец расплывается в улыбке. 

Житель Комрата Дмитрий Манол — один из тех редких гагаузов, которые не благоговеют перед Россией и Путиным. Из-за проевропейских взглядов ему пришлось нелегко. 

Манол родился в Комрате, 30 лет работал в телекоммуникационной компании Moldtelecom, откуда его недавно уволили, обвинив в домогательствах к коллеге. Дмитрий отрицает свою вину и говорит, что «в странных обстоятельствах даже не разобрались как надо». После этого он, ветеринар по образованию, решил разводить коз — по его словам, «дело пошло на лад».

В 2019 году Манол баллотировался на пост башкана Гагаузии, хотя понимал, что «проевропейскому кандидату тут выиграть нельзя». 

Манол вспоминает, как в конце 2010-х, когда он пытался заниматься политикой, ему угрожали — «говорили, что либо голову сломают, либо дом сожгут». А не так давно Дмитрия чуть не убили за антивоенную позицию:

Манол не понимает, почему его соотечественники «так топят за Путина» — президента другой страны. «Тут, кстати, в моде делать такие картинки, как будто ты стоишь и Путину руку жмешь. Тут полный бардак в головах даже у работников культуры, которые как раз должны видеть правду», — вздыхает он.  

Местный Дом культуры возглавляет Марина Манжул. О России она говорит с большой любовью — и очень переживает, что из-за войны «в мире происходит отмена русской культуры»: 

Под «западным зомбированием» Манжул имеет в виду «пересмотр истории». По ее словам, молдован убеждают, что «Советский Союз, Россия — не победитель в войне, а оккупант, а вот американцы — настоящие освободители». «Русские нас освободили от румынской оккупации, принесли сюда цивилизацию. В Союзе все были на своих местах, и всем было по заслугам», — говорит Марина. И добавляет, что «нельзя в такие области, как культура и история, лезть с политикой».

На стене в небольшой комнате Дома культуры — огромный российский триколор. Здесь репетирует один из ансамблей, исполняющих российскую народную музыку, о которых с гордостью говорит директор Марина Манжул, — «Гагаузские коробейники». Их руководитель Борис Новак «выработал такое понятие, как „гагарус“». «Я им являюсь до последней косточки, и 90% населения этого региона со мной согласятся», — уверяет Новак. 

— Флаг гагаузский — тех же цветов, что и русский. Это же что-то значит! — говорит солистка ансамбля, поправляя кокошник на голове.

Двери Дома культуры открыты и для более современных музыкантов. Виталий Манжул, брат директора Марины Манжул, читает рэп на русском и гагаузском — «про религию, душу и любовь, а еще — про социалку». «Также использую элементы гагаузского фольклора — нужно сохранять свое. Один из треков набрал несколько лямов [просмотров] на ютьюбе и [прослушиваний] в спотифае. Активно даю концерты. Кто позовет, к тем и поеду. Буду везде выступать на позитивчике», — рассказывает Виталий. 

По его словам, в отличие от западных и российских рэперов, у него нет татуировок и пирсинга, потому что он — «человек старой закалки». «Надо быть скромнее, чтобы было неброско, по-мужски. Да и в моей компании такого не поймут, будут постоянно подстебывать», — говорит Виталий.

Сегодня он читает рэп на праздновании дня села Ферапонтьевка, в 13 километрах от Комрата. В первом ряду сельского концертного зала сидит башкан Евгения Гуцул, а позади танцуют подвыпившие мужчины. Им нравится трек Виталия про осла, который «много пашет» и «уже кричит», потому что не может «выносить всю тяжесть этого бытия». У Виталия есть и другой трек — исполняя его, он делает руками движения, будто крестит зал.

«Люди тыкали пальцами, оскорбляли, называли предателями»

На комратской улице Победы работает редакция одного из немногих проевропейских СМИ в регионе — laf.md. Его открыли бывшие журналисты телеканала ГРТ, после того как туда пришел человек, которого они называют «ставленником» Илана Шора. По их словам, он начал активно вмешиваться в редакционную политику и насаждать пророссийские взгляды. Одна из уволившихся сотрудниц даже рассказывала, что в офисе установили видеокамеру.

Елена Челак — журналистка, проработавшая шесть лет в другом проевропейском издании Молдовы, Nokta. Сейчас она на фрилансе занимается расследованиями и, как она сама об этом говорит, разоблачениями фейков. В Nokta — «СМИ, которое борется за конституционные права», — она пришла после работы на телевидении. «Все [гагаузские] должностные лица, которые знали меня по первой работе, где мы не затрагивали острых тем, недоумевали от моих вопросов на новой работе. Меня начали травить в интернете, мол, у тебя нет таланта, это не женское дело. Но я осталась [в Nokta] и преуспела, несмотря на множественные скандалы и угрозы со стороны политиков», — рассказывает Челак.

Когда началась война в Украине, продолжает журналистка, все сотрудники Nokta в Комрате стали изгоями. «Когда мы проходили по улице, люди тыкали в нас пальцами, оскорбляли, называли предателями. В магазинах не хотели даже стоять рядом в очереди. Тогда я потеряла очень много друзей и порвала связи с многими родственниками», — вспоминает Челак.

Несмотря на это, она решила остаться в Комрате, потому что уверена: в Гагаузии «должны работать адекватные журналисты». «Невозможно будет противостоять пропаганде, если все проевропейские журналисты уедут из страны», — считает Елена. Один из своих последних материалов (пока он нигде не публиковался) она называет «разоблачением пропагандистского нарратива о том, что Майя Санду якобы пытается уничтожить в стране православие, привести ЛГБТ и объединиться с Румынией»:

* * *

В Комрате наступает вечер. Двое нетрезвых мужчин на остановке ждут автобус. 

— Мужик, я из Измаила, из Украины, но я топлю за Россию всем сердцем. Вы — мои братья гагаузы! Давай выпьем?

— Выпьем за это! Вон, смотри, пацан — Володька [Ленин] с фуражкой стоит, мы его никому не отдадим. В отличие от вашей хохловской власти, он — наш, понял, дава [да]? А если [памятник] уберут, хана им. Деспот, блин, был Ильич, но зато от всего лишнего избавился в стране — так надо было. Нам бы немножко оружия сюда, эх, все бы было по-другому!

Мужчины чокаются пластиковыми стаканчиками, потом поднимают их в сторону статуи Ленина — и залпом выпивают коньяк.