истории

Крышка гроба закрыта и заколочена Почему Эльвира Набиуллина не ушла из Центробанка после начала войны — и как ЦБ пытается спасти российскую экономику. Расследование «Медузы»

Источник: Meduza

Сразу после начала полномасштабной войны в Украине многие эксперты предупреждали: российская экономика, скорее всего, не выдержит удара санкций (и при любом развитии событий восстановится очень нескоро); доллар и евро будут стоить очень дорого; возможны проблемы с выплатами бюджетникам. Ничего из этого не произошло (по крайней мере пока) — а курс рубля и вовсе не был таким высоким с 2015 года. Во многом это результат финансовой политики, которую проводит российский Центробанк во главе с Эльвирой Набиуллиной. «Медуза» выяснила, как ЦБ работает в условиях военного времени — и с какими моральными дилеммами столкнулось его руководство.

Предупреждение о возможном конфликте интересов. Соавтор этого текста Маргарита Лютова с декабря 2018 по апрель 2021 года работала в Центральном банке РФ, где была редактором Econs.online — просветительского сайта ЦБ (который далеко не во всем отражает официальную позицию регулятора). При подготовке этого текста она не общалась со своими бывшими коллегами.

Чтобы поговорить со своей давней знакомой Ксенией Юдаевой, профессор экономики Чикагского университета Константин Сонин установил на телефон мессенджер Signal. После начала войны Юдаева — первый заместитель главы российского Центробанка — общаться в привычном фейсбуке или телеграме не хотела.

В более защищенном мессенджере Сонин, друживший с Юдаевой почти 20 лет, пытался убедить ее в том, что сейчас работу в ЦБ можно расценивать только как поддержку вторжения в Украину. 

«Они работают на войну. Их действия по контролю валютных операций… Никакой пользы для России в этом нет, а польза для продолжения военных действий есть. Валюта достается не гражданам, а остается под контролем правительства — и используется для военных целей», — объясняет «Медузе» Сонин. 

В разговоре в Signal речь зашла о Ялмаре Шахте — рейхсминистре в правительстве Адольфа Гитлера и президенте Рейхсбанка. Он утверждал, что никогда не был членом Национал-социалистической партии (хотя есть и свидетельства обратного). Так или иначе, после окончания Второй мировой его судили в Нюрнберге, но в итоге полностью оправдали.

Юдаева, утверждает Сонин, сказала ему: «У нас в ЦБ многие Ялмаром Шахтом интересуются». По мнению Сонина, это значит, что «мысль о сотрудничестве с преступным режимом» сотрудников Центробанка РФ не оставляет.

Экономист посоветовал Юдаевой уволиться. Та не согласилась. И пояснила, что, если они с Набиуллиной покинут ЦБ, туда тут же назначат Сергея Глазьева, что может привести к катастрофе в экономике (Юдаева перенаправила запрос «Медузы» о комментарии в пресс-службу ЦБ, где его проигнорировали).

Вскоре Сонин удалил Signal: «Чтобы она даже не могла мне написать. Я никогда в жизни не хочу с ней разговаривать. Ни при каких обстоятельствах».

Женщины, лишенные эмоций

В начале марта 2022 года в агентстве Bloomberg вышла статья, в которой утверждалось: председатель Центробанка Эльвира Набиуллина после начала вторжения хотела подать в отставку, но президент России Владимир Путин ее не отпустил. Никаких деталей этих переговоров Bloomberg не привел.

Пятеро собеседников «Медузы», ранее работавших в Центробанке, и три источника в самом регуляторе в эту версию не верят. По их словам, в первый же день войны Набиуллина сказала подчиненным, что теперь нужно «всех спасать» и «сделать так, чтобы люди потеряли как можно меньше». Так же считала ее заместительница Ксения Юдаева.

Источник, раньше работавший в ЦБ, говорит «Медузе»:

Эльвира Набиуллина родилась в Уфе в 1963 году. Окончила школу круглой отличницей. В 1985-м вступила в КПСС, а через год после этого выпустилась с экономического факультета МГУ с красным дипломом. Ученица Евгения Ясина, близкая подруга его дочери, правозащитницы Ирины Ясиной, и однокурсница оппозиционного экономиста Сергея Алексашенко. Набиуллина — первая в истории России женщина на посту министра экономического развития, а с 2013 года — и председателя Центробанка. 

Эльвиру Набиуллину источники «Медузы» в регуляторе описывают как человека «интеллигентного и лишенного эмоций». Один из них подчеркивает: «Никогда не ругается плохими словами, никогда не показывает своих чувств, не кричит на сотрудников из-за факапов. Но и не особенно хвалит за успехи». 

В прошлом член наблюдательных советов «Ростеха» и «Газпрома», помощник президента России по вопросам экономики и член попечительского совета Музея им. Пушкина, Набиуллина занимала значимые позиции и в международных организациях — например, участвовала в работе комиссии ООН по мировому развитию.

«Это такой забавный парадокс: либералы всегда считали руководство Центробанка слишком консервативным, а консерваторы — излишне либеральным. У здания ЦБ много лет стоят нодовцы с плакатами: „Выпускникам Госдепа не место в ЦБ!“, что не мешает тому же [миллиардеру Олегу] Дерипаске регулярно нас кошмарить за узколобость», — объясняет источник «Медузы» в Центробанке. 

Скорее всего, «под выпускницей Госдепа» имеется в виду Ксения Юдаева — PhD по экономике Массачусетского технологического института, бывший ведущий исследователь Российско-европейского центра экономических реформ, в прошлом — сотрудница научного центра Карнеги. 

Свою карьеру Юдаева начала в международных, а продолжила — в российских государственных организациях. Например, стажировалась в Стокгольмском институте переходной экономики — а потом участвовала в создании знаменитой «Стратегии 2020».

Источник «Медузы», близкий к ЦБ, называет Ксению Юдаеву «самой-самой умной». «Она такая: у меня нет времени на идиотов. Суперобразованная, суперумная, но очень быстро дает людям понять, что ей с ними неинтересно», — поясняет собеседник «Медузы».

Константин Сонин добавляет: «Юдаева раньше работала в Сбербанке, считайте, что у нее был как минимум миллион долларов в год последние 15 лет, но она очень одиноко и скромно живет».

Убить дракона

«Несгибаемая Набиуллина борется с огнем в России» — так озаглавил статью о руководительнице Центробанка РФ влиятельный журнал Euromoney, в 2015-м назвавший российскую чиновницу «Центробанкиром года».

На иллюстрации к тексту Набиуллина в привычно строгом, слегка старомодном костюме убивает гигантского дракона. Тот, видимо, олицетворяет беды, обрушившиеся на российскую экономику после аннексии Крыма: западные санкции и резкое падение цен на нефть спровоцировали падение курса рубля и всплеск инфляции.

Центробанку удалось если не победить, то приручить дракона. Инфляция, по данным Росстата, снизилась с 13% (по итогам 2015 года) до 5,4% уже в 2016-м, а в 2017-м и вовсе опустилась до рекордно низких 2,5%. 

Банковская система выдержала удар санкций, иностранные инвесторы не потеряли интереса к российским бумагам, а ЦБ учился откровеннее разговаривать с рынком. «Они [в ЦБ] успешно боролись с ростом цен, ЦБ стал главным драйвером профессиональной экономической дискуссии», — перечисляет Константин Сонин заслуги российского Центробанка тех лет (и оговаривается, что после начала войны они «спущены в унитаз»).

С момента своего прихода в Центробанк Набиуллина и Юдаева строили банковскую систему, не уступающую мировым аналогам, считают два источника «Медузы» в ЦБ. А экономический кризис, вызванный событиями 2014 года, был проверкой этой системы. 

«Это команда, которая сделала много хороших вещей в профессиональном смысле после 2014-го», — говорит «Медузе» экономист, профессор института политических исследований в Париже Sciences Po Сергей Гуриев. 

«Они действительно стали крайне профессиональными, ориентировались на очень серьезную аналитическую работу, использовали в полной мере весь международный опыт», — добавляет ректор Российской экономической школы (РЭШ), профессор барселонского Университета Помпеу Фабра Рубен Ениколопов. 

Компетентность команды российского Центробанка ценили не только профессиональные экономисты. У Набиуллиной и ее команды был некоторый карт-бланш от Путина. Президент ей доверял, рассуждает в беседе с «Медузой» экономист, профессор Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе Олег Ицхоки: «То есть национализировать ЮКОС — да. Но напечатать денег и дать [порулить в ЦБ] [главе „Роскосмоса“ Дмитрию] Рогозину — нет».

Центробанк стал органом, регулярно получавшим высокие оценки с обеих сторон — и от Путина, и от самых критически настроенных к российскому государству экспертов. 

«Центральный банк под вашим руководством сделал очень многое для стабилизации ситуации в экономике, для стабильного развития банковского сектора, да и всей финансовой сферы. Я очень рассчитываю на то, что наше ведущее финансовое учреждение под вашим руководством будет действовать так же независимо, так же уверенно будет себя вести», — хвалил Набиуллину в начале 2017-го Путин. Тогда же, на встрече в Кремле, президент сообщил ей, что выдвинет ее кандидатуру на очередной пятилетний срок. 

В течение этой пятилетки Россия все больше погружалась в международную изоляцию. Это не помешало Набиуллиной выступить с почетной лекцией в Международном валютном фонде (МВФ), главной мировой финансовой организации. Там она рассказывала о главном достижении российского Центробанка за последние годы — переходе к принципиально иной денежной политике, режиму инфляционного таргетирования. 

Этим режимом пользуется большинство развитых экономик и множество успешно развивающихся. Его суть в том, что центральный банк страны перестает ориентироваться на курс национальной валюты, а выбирает цель по инфляции — у российского ЦБ это 4%. Чтобы ее достичь, Центробанк влияет на стоимость денег в экономике — прежде всего меняет уровень ключевой ставки. 

Инфляционному таргетированию посвящены тысячи современных академических исследований, которые пытаются выяснить, как управлять ожиданиями людей и бизнеса. На практике (а не в научных исследованиях) на эти вопросы приходится отвечать любому центробанку, применяющему такой режим денежно-кредитной политики.

Именно поэтому Юдаева выстраивала в Центробанке РФ научный департамент, объясняет один из ее коллег, чтобы решения принимались на базе научных доказательств, на основе математических моделей: «Это была ее мечта, которую она воплотила». А потом началась война.

Центробанк военного времени

«Эти женщины выстроили абсолютно современную, абсолютно модерновую систему. Построили ЦБ, который не уступал великим центробанкам. Всю эту систему взяли и без предупреждения ****** [швырнули] об стену», — возмущается источник «Медузы», близкий к ЦБ.

То, как сейчас Набиуллина и Юдаева оценивают положение дел в российской экономике, хорошо видно по их гардеробу, рассказывают «Медузе» три источника в Центробанке. Набиуллина с 24 февраля отказалась от своих знаменитых брошек и ярких жакетов. Юдаева 100 с лишним дней носит только черное, хотя раньше предпочитала костюмы пастельных тонов. «Ходят в черном, выглядят на 10 лет старше», — емко описывает внешний вид Набиуллиной и Юдаевой источник «Медузы», близкий к ЦБ.

При этом опыт последних лет позволил Центробанку удержать на плаву российскую денежную систему, а вместе с ней и всю экономику, считает ректор РЭШ Рубен Ениколопов. Благодаря тому что в ЦБ была выстроена фундаментальная научная база принятия решений, у него оказалось больше возможностей подстроиться под абсолютно нестандартные условия, объясняет он и восклицает: «Они спасли банковскую систему, ну просто спасли!» 

Спасение было болезненным. 28 февраля Центробанк РФ поднял ключевую ставку до невиданных 20% годовых. Фактически это означало полное прекращение какого-либо кредитования. Но главная цель заключалась в том, чтобы предотвратить банкротство банковской системы.

Во всех кризисных ситуациях один из главных рисков для финансовой стабильности — «набег» граждан на банки. Опасаясь за сбережения — или просто из-за срочной потребности в деньгах, — люди спешат забрать средства со своих вкладов. Если это происходит слишком быстро, у банков может не оказаться достаточно денег, чтобы обслуживать свои обязательства перед клиентами. Но российскому Центробанку удалось уговорить банки поднять ставки по депозитам так же решительно, как он сам — ключевую, объясняет «Медузе» сотрудник ЦБ. Это помогло предотвратить панику.

Одновременно Центробанк решился ограничить движение капитала. Так в экономике называется антикризисная мера, оказавшаяся наиболее болезненной для россиян: ограничение на вывоз иностранной валюты, запрет на ее перечисление на заграничные счета и снятие наличных с собственных валютных депозитов. 

Для бизнеса валютные ограничения были не менее неприятными: с начала войны экспортеры должны были обменивать на рубли 80% своей валютной выручки. Крупнейшие экспортеры в России — это сырьевые гиганты, хотя трудности из-за этой меры возникли также у среднего и малого бизнеса (вплоть до работающих как индивидуальные предприниматели айтишников с зарубежными заказчиками). 

«Валютные ограничения и стилистически, и стратегически полностью идут вразрез с тем, над чем работал ЦБ все последние годы, — отмечает Ениколопов. — Но в текущей ситуации я не представляю, что еще они могли сделать. Даже просто чтобы не допустить банкротства российской банковской системы». 

В итоге ограничения защитили банки от высокого спроса на валюту, а высокая ключевая ставка помогла сдержать инфляцию. 

«Когда оказалось, что импорт просел и не восстанавливается, а экспортная выручка на хорошем уровне, ЦБ воспользовался этим, чтобы дать рублю сильно укрепиться, не мешал этому процессу, — объясняет „Медузе“ глава наблюдательного совета Московской биржи Олег Вьюгин. — Это подавило рост цен, к концу апреля — началу мая чуть ли не дефляция началась, что позволило [впоследствии] снизить процентные ставки». 

Но это никак не спасает российскую экономику в долгосрочной перспективе: здесь проблемы уже не в работе ЦБ, а, как говорит Набиуллина, в «структурной трансформации российской экономики». 

Не ******, а «структурная трансформация» 

Сейчас руководство Центробанка избегает не только слова «война» (в России говорить об этом запрещено законодательно), но даже официального эвфемизма «военная спецоперация». «Отталкиваемся от даты [22 февраля], когда был введен новый [после признания Россией самопровозглашенных ДНР и ЛНР] пакет санкций», — объясняет источник «Медузы», близкий к регулятору.

При этом, рассказывает он, после экстренного обращения Набиуллиной к сотрудникам (записанного через неделю после вторжения России в Украину) в Центробанке РФ ввели неформальный, но строгий запрет на любые разговоры о политике. С внутреннего портала ЦБ моментально удаляли любые политические комментарии, а руководители говорили подчиненным: «Мы — Центральный банк, у нас есть своя работа в любых обстоятельствах, и мы продолжаем ее делать». 

О войне Набиуллина молчала и на Петербургском экономическом форуме, прошедшем в июне, — а Юдаева, выступая в апреле на Ясинской конференции на тему «Работа ЦБ в условиях санкций», так и не объяснила, чем эти санкции вызваны. Зато сказала, что к 24 февраля «финансовый сектор пришел в хорошем состоянии». 

Выражение Набиуллиной «структурная трансформация», описывающее ситуацию в российской экономике после начала войны, успело стать мемом: «Не „взрыв“, а „хлопок“. Не „пожар“, а „задымление“. Не ****** [полный крах], а „структурная трансформация“». 

Впрочем, значение этого выражения довольно откровенно описал сам ЦБ. В апреле департамент исследований и прогнозирования российского Центробанка (тот самый научный центр Юдаевой) выпустил свой регулярный обзор «О чем говорят тренды». Отрывок из него был опубликован на просветительском центробанковском сайте Econs.online в колонке Александра Морозова, главы исследовательского департамента, — с дисклеймером, что его мнение «не выражает официальную позицию Банка России». 

«Структурная трансформация российской экономики в условиях продолжительного действия внешних ограничений будет сопровождаться технологическим регрессом во многих отраслях», — говорится в тексте. 

В течение нескольких лет в России начнется «обратная индустриализация», пишет Морозов, то есть промышленное развитие на основе «менее передовых технологий». Технологическая продукция будет менее современной и более дорогой, а производство — менее эффективным и менее экологичным. 

«Эта колонка кажется более адекватной, чем можно ожидать от какого-либо бюрократа. Я был положительно удивлен, — делится с „Медузой“ впечатлениями от прочитанного Ицхоки. — Очевидно, если он так пишет, то они [в ЦБ] это обсуждают. Понимание, я уверен, у них есть». 

ПВО в «Рейхсбанке»

Действия команды Центробанка после 24 февраля похожи на уход за неизлечимо больным пациентом, приводит медицинскую метафору экономист Олег Ицхоки: «[Война] — это некое критическое заболевание для России как страны, и, в частности, оно распространяется на экономику. А они [в ЦБ] могут только локально смягчать симптомы — это все, что им остается делать сейчас». 

Источник «Медузы» в Центробанке не соглашается: задача ЦБ — чтобы «население страны», которое войну не начинало, жило хотя бы «как в 1990-е годы, а не в конце 1980-х». 

Судя по всему, сотрудников такая задача вполне устраивает. По словам трех источников «Медузы» в ЦБ, с начала вторжения из регулятора пока уволилось не больше 50 человек — из штата почти в 50 тысяч сотрудников.

«Я ушла неделю назад. Есть такое ощущение, что те, кто остается, смотрят на тебя с презрением: типа, бросаете страну, валите с тонущего корабля», — рассказывает «Медузе» бывшая сотрудница регулятора. 

Посты в соцсетях, где руководство Центробанка постоянно критикуют за продолжение работы после 24 февраля, нервируют действующих сотрудников регулятора. Трое из них прямо признались «Медузе», что из-за обвинений в коллаборационизме чувствуют себя «сотрудниками Рейхсбанка».

«Тогда то же самое можно сказать про каждого, кто продолжает работать для общества — строить, лечить, учить. [Про каждого, кто] пытается не сойти с ума в государстве, которое сошло с ума, и хоть что-то улучшить в жизни людей, которая разрушена», — комментирует упреки, высказываемые в соцсетях, источник «Медузы», близкий к ЦБ.

Экономист Рубен Ениколопов так формулирует дилемму, стоящую перед сотрудниками Центробанка: «Готовы ли они пожертвовать благосостоянием 145 миллионов [россиян], чтобы потенциально снизить длительность или интенсивность военных действий? Это неочевидный вопрос, это повод для дискуссии».

«Мне мои друзья из ЦБ говорят, что сравнивают себя с офицерами войск ПВО, — отмечает Олег Ицхоки. — Должен ли офицер ПВО, который защищает Россию от ракетных обстрелов, уйти с работы сейчас?»

Сам Ицхоки почти 20 лет назад окончил магистратуру РЭШ, где подружился с нынешним заместителем председателя ЦБ по денежно-кредитной политике макроэкономистом Алексеем Заботкиным. «Мы действительно с ним товарищи и общаемся периодически. Я сейчас не представляю себя на его должности. Мне кажется, примерно с 2011–2012 годов природа российского государства не имела двойной интерпретации. Было более-менее понятно, в какую сторону это движется. Если б я работал в ЦБ, я бы [уже тогда] уволился», — отмечает Ицхоки.

«Заботкин, Набиуллина, Юдаева — это люди, которые по-прежнему привержены принципам рыночной экономики. Они будут за них биться. Особенно сейчас, когда появилось много сторонников вернуть совок: чуть ли не напрямую финансировать промышленность из ЦБ, контролировать цены и тому подобное», — объясняет «Медузе» собеседник, близкий к Центробанку. 

Правда, в сохранение рыночной экономики в прежнем виде верят далеко не все сотрудники Центробанка. «Крышка гроба закрыта и заколочена. Восстанавливаться [экономика] будет десятилетиями», — говорит еще один источник «Медузы», близкий к регулятору.

Приверженец рыночной экономики Алексей Заботкин учился в РЭШ у Константина Сонина. Со своим бывшим студентом профессор сейчас не общается: «Я сообразил, что он там [в ЦБ] остался на своем посту, и просто написал: „Прощай навсегда“. Мне стыдно, что он учился [у меня] в РЭШ».

Заботкин перенаправил просьбу об интервью в пресс-службу ЦБ, где на эту просьбу, как и на запрос об интервью Эльвиры Набиуллиной и Ксении Юдаевой, не ответили. «Не получится, к сожалению», — сказал «Медузе» сотрудник пресс-службы. «Увы, если пресс-служба сказала нет, то значит, мы комментариев и интервью не даем», — написал после этого Заботкин корреспонденту «Медузы» в телеграме. 

Усиленный контроль

В начале июня издание The Bell опубликовало скриншот письма, с содержанием которого руководство регулятора знакомило сотрудников Центробанка под роспись. В нем «настоятельно рекомендовалось воздержаться» от поездок в «недружественные страны» до «особого распоряжения». 

«Это было ожидаемо и никого особо не удивило. Такое же письмо с рекомендацией не ездить за границу всем рассылали в пандемию. Кстати, письма „а теперь можете ездить“ никто потом не присылал», — рассказывает источник «Медузы», близкий к ЦБ. 

Помимо поездок за границу практически остановлено сотрудничество с международными организациями, прекращена работа с зарубежными экспертами и потерян доступ к иностранным аналитическим ресурсам, перечисляет последствия войны источник «Медузы», близкий к регулятору. «Партнерство с западными коллегами по большинству тем заморожено», — подтверждает собеседник в ЦБ.

Из-за этого сильно пострадал научный департамент, который создавала Ксения Юдаева. «Она убеждена, что решения должны приниматься на базе научных доказательств, и этот принцип воплощала. Для этого необходим постоянный обмен передовыми научными знаниями и находками, и этот процесс в ЦБ проходил очень активно, в него были вовлечены и российские ученые, и зарубежные, и эксперты из других ЦБ», — объясняет источник «Медузы», близкий к регулятору. После начала войны, рассказывает он, у ЦБ остались только российские эксперты.

А меньше чем за месяц до вторжения у Эльвиры Набиуллиной появился новый заместитель — бывший глава Агентства по страхованию вкладов (АСВ) Юрий Исаев. 

Как ранее выяснили в совместном расследовании корреспонденты VTimes, «Проекта» и «Медузы», топ-менеджеры АСВ — в частности, заместитель Исаева Валерий Мирошников — брали «откаты» с банков за право санации проблемных кредитных организаций.

При этом Мирошников взаимодействовал с главой банковского отдела службы экономической безопасности ФСБ полковником Кириллом Черкалиным — того в 2019 году задержали по обвинению во взяточничестве и мошенничестве в особо крупных размерах. Весной 2021-го его приговорили к семи годам колонии.

До АСВ Исаев работал в Импэксбанке и Российском банке развития, был заместителем бывшего министра экономики Германа Грефа и советником первого замруководителя ФСБ Сергея Смирнова. Из биографии Исаева видно: он близок как к чиновникам, так и к силовикам. Например, Исаев был зампредом Госдумы по финансовым рынкам и три года возглавлял связанное с российскими правоохранительными органами и братьями Ротенбергами спортивное общество «Динамо».

В Центробанк Исаева могли назначить в том числе по просьбе руководства ФСБ, говорит «Медузе» источник, близкий к регулятору и правительству. Это подтверждают собеседник, работавший до недавнего времени в ЦБ, и источник «Медузы» на банковском рынке. 

За Исаева «просили люди из „Детского мира“» (так с иронией называют расположенное рядом с магазином товаров для детей здание ФСБ), утверждает высокопоставленный источник «Медузы», близкий к регулятору и правительству. По его словам, Исаева назначили в ЦБ накануне военных действий — «как раз под эти новые события».

«Он давно хотел перейти в ЦБ, тема возникла еще год назад. Пригласила его Набиуллина», — спорит с этим знакомый Исаева. В центре общественных связей ФСБ на вопрос «Медузы» не ответили. Пресс-служба ЦБ запрос на интервью Исаева проигнорировала.

После начала вторжения Исаев как представитель ЦБ вошел в правительственную комиссию по контролю за осуществлением иностранных инвестиций, которую возглавляет премьер-министр России Михаил Мишустин. До войны эта комиссия рассматривала сделки по приобретению иностранцами крупных российских активов. Но 6 марта правительство существенно обновило ее полномочия: теперь через эту комиссию должны проходить любые сделки российских компаний с фирмами из «недружественных стран», говорится в сообщении правительства. Сам же Исаев в комиссии отвечает за контроль по валютным операциям — в частности, за механизм по выплате валютного долга кредиторам из «недружественных стран».

Как следует из текста постановления правительства, всем российским компаниям придется согласовывать с правительственной комиссией даже перечисление валюты на собственные счета за рубежом. Источник «Медузы» на банковском рынке поясняет: комиссия должна рассматривать абсолютно все сделки по покупке активов иностранных компаний: «Все, что они здесь покидали, — заводы, производства — это же огромные активы, огромные производственные помещения, куча людей, технологии. Сейчас отжать такой кусок — это супер». 

Российские компании, которым правительственная комиссия разрешит купить активы уходящих иностранных компаний, получат особые условия. Так, если для приобретения бывшего иностранного актива им понадобится кредит в российском банке, Центробанк смягчит надзорные требования к этому банку.

Как говорит один из источников «Медузы» на банковском рынке, эта комиссия нужна, чтобы «никто чужой ничего не захапал», а все получили «свои люди». 

Режим, а не 145 миллионов

Банк России, согласно Конституции, — это независимый орган. Независимость ЦБ — стандартная практика для мировых центробанков. Она должна обезопасить экономику и денежную систему от влияния политиков, которым может быть выгодно, например, напечатать побольше денег, если им не хватит имеющегося в казне. 

Российский ЦБ от такого влияния в последние годы ограждал сам Владимир Путин. На своей последней большой пресс-конференции в декабре 2021 года он говорил:

Сможет ли Центробанк продолжить свою политику в прежнем виде — открытый вопрос, рассуждает Рубен Ениколопов. Как только у бюджета возникнут проблемы из-за снижения доходов от экспорта (а это сейчас основной источник его наполнения), помочь затыкать эти бреши, вероятно, попросят именно ЦБ, считает он. Произойти это может уже в 2023-м. Или даже до конца этого года, более пессимистичен Олег Ицхоки. 

В целом, если доходов бюджета недостаточно для покрытия расходов, государству нужно либо брать средства из бюджетного резерва (Фонда национального благосостояния, ФНБ), либо занимать на рынке, либо сокращать расходы. По итогам 2022 года траты окажутся на три триллиона выше запланированных в законе о бюджете, а дефицит, как ожидает Минфин, составит как минимум 1,6 триллиона.

Министр финансов России Антон Силуанов еще в апреле предупреждал, что придется задействовать ФНБ, уже принят и соответствующий закон. К июню Силуанов не исключил и новые государственные займы на внутреннем рынке уже до конца года (с внешнего рынка Россия ушла еще 9 марта). 

Еще восемь лет назад, в январе 2014 года, в интервью телеведущему Владимиру Познеру Набиуллина допускала, что государство может на нее надавить в сложной ситуации. В этом случае, заявила Набиуллина, она бы не сопротивлялась, а убеждала себя, что решения, которые принимает, «нужны для того, чтобы соответствующим образом развивалась экономика, развивалась финансовая сфера». 

Сейчас привлечь ЦБ к латанию дыр в бюджете можно разными способами. Можно настоять на более низком уровне ключевой ставки и, соответственно, более высокой инфляции — это снизит госдолг и поможет сэкономить на его обслуживании. Более радикальный вариант — поручить Центробанку покупать российские государственные облигации у Минфина, то есть фактически напрямую кредитовать бюджет.

Как именно ЦБ может «прогнуться» под давлением — непринципиально, говорит Рубен Ениколопов. Главное, что в этот момент цели работы регулятора изменятся, отмечает экономист: вместо борьбы с инфляцией он будет закрывать дыру в бюджете. «Все население будет страдать от роста цен ради того, чтобы пополнить бюджет, а мы знаем, на что он расходуется, — объясняет он. — Тогда аргумент про помощь 145 миллионам россиян перестает работать». 

Пока российский бюджет в профиците, который обеспечивают нефтегазовые поступления: за пять месяцев этого года доходы федерального бюджета превысили расходы почти на полтора триллиона рублей. Но эта цифра обманчива. Еще в апреле бюджет столкнулся с дефицитом в месячном выражении (то есть доходы за месяц были меньше расходов), а зависимость от нефтегазовых доходов резко выросла из-за спада поступлений, не связанных с углеводородами, — их доля подскочила до 63% против 36% в 2021-м. При такой высокой зависимости ограничения на поставки нефти со стороны крупнейших российских импортеров будут еще болезненнее. 

Центробанк, судя по последним заявлениям Набиуллиной, уже думает о таком сценарии. В своем выступлении 10 июня она предупредила, что в случае резкого снижения экспортных доходов курс рубля может упасть, что спровоцирует ускорение инфляции. О том, что укрепление рубля — явление временное, еще в апреле в своем обзоре предупреждал и глава исследовательского департамента ЦБ Александр Морозов.

Россия отрезана от международного финансового рынка и текущий курс рубля превратился в некоторую условную единицу, которая существует только в России, объясняет Ицхоки. Половина международных резервов России заморожена из-за санкций — как следствие, у ЦБ практически не осталось возможности влиять на курс рубля. Пока этот курс остается вполне рыночным и определяется притоком валюты от экспорта, снижающимся импортом и спросом на валюту как способ сбережения, продолжает Ицхоки. У Центробанка достаточно ограничительных инструментов, которые помогли поддержать курс, однако сейчас задача противоположная: не допустить чрезмерного укрепления рубля, которое отрицательно влияет на федеральный бюджет.

Помочь напрямую у ЦБ пока не просят, но пожелания к курсу уже действительно появились. Слишком сильный рубль невыгоден экспортерам, а как следствие — и бюджету. Первый вице-премьер Андрей Белоусов заявил, что рубль сейчас «переукреплен», а комфортным «для нашей промышленности» был бы доллар по 70–80 рублей. По словам Белоусова, «и на экспертном уровне, и во властных структурах» идет дискуссия: не сменить ли режим денежной политики с таргетирования инфляции на управление курсом.

Белоусова давно принято считать оппонентом Набиуллиной и ее команды. «Государственник» Белоусов — сторонник активного вмешательства в рыночную экономику, а также поддержки бизнеса за счет дешевых кредитов и слабого курса рубля. Несколько лет назад он поддержал программу развития экономики, составленную Столыпинским клубом, которая предполагала поддержку бизнеса сначала в 400 миллиардов рублей, а потом и в два триллиона, которые фактически должен был напечатать ЦБ — и «целевым образом» направить на помощь отечественному бизнесу. Центробанк сопротивлялся, указывая на риски инфляции, рассказывало агентство Reuters. Когда дискуссия стала публичной, Путин эти идеи не поддержал и фактически встал на сторону Набиуллиной. 

После начала вторжения президент вновь выступил в поддержку Набиуллиной: 18 марта Путин предложил Госдуме переназначить Набиуллину на очередной пятилетний срок. Депутаты президента поддержали. «Нам надо назначать лучших, ответственных и эффективных, а уже политические наши разночтения оставить на потом. Преодолеем вызовы — страна будет сильнее», — разъяснял коллегам спикер Вячеслав Володин.

* * * 

«Можно задаться вопросом: что лучше? Вот был бы Глазьев — наверное, быстро бы взорвал российскую экономику [своими решениями], и, может быть, это остановило бы войну, — размышляет Олег Ицхоки. — Но это слишком сложный сценарий для анализа, просчитывать [что бы произошло] очень сложно». 

Эффективные действия нынешней команды ЦБ войну только продлевают, уверен экономист Сергей Гуриев (в 2013 году он уехал из России из-за рисков преследования по очередному делу ЮКОСа и теперь работает в Париже):

Часть российского общества уверена: все, кто после 24 февраля продолжает работать в крупном бизнесе и власти, помогают войне, поэтому «нужно встать и уйти», соглашается источник «Медузы», близкий к Центробанку. Но все «встать и уйти» просто не могут, настаивает он.

— [Было бы] хорошо, если бы кто-то сделал моральную памятку, как каждый человек в таких сложных ситуациях должен себя вести, — говорит «Медузе» экономист Олег Ицхоки.

— Для чего?

— Чтобы каждый раз не решать эту дилемму: в какой момент не прийти на работу, в какой момент напиться и пропустить какое-то собрание, а в какой момент — уволиться. 

Пресс-служба российского Центробанка проигнорировала просьбу «Медузы» о комментариях, а также интервью сотрудников регулятора (в том числе Набиуллиной, Юдаевой и Исаева).