истории

Знакомьтесь: Виталий Бородин — активист, написавший донос на издание «Проект» «Иногда могу взять в руки автомат. Я от этого получаю удовольствие»

Источник: Meduza

15 июля власти объявили «нежелательным» издание «Проект». Пятерых его журналистов (и еще троих из других СМИ) в тот же день признали «иноагентами». На всех этих людей — за «вредительство» — пожаловался в Генпрокуратуру Виталий Бородин, ветеран МВД и прежде почти неизвестный общественник. Он возглавляет зарегистрированную в Мытищах организацию по борьбе с коррупцией, которую считают «спойлером ФБК Навального». Спецкор «Медузы» Лилия Яппарова расспросила Бородина о том, кто он и зачем это сделал. Активист рассказал, как «бегал с автоматом» по Донбассу и Сирии, почему его хвалили в руководстве «Единой России» и как они с племянником президента не поделили партию. На вопросы о связях с Генпрокуратурой и Кремлем Виталий Бородин отвечает уклончиво — но проверку российских СМИ на иностранное финансирование обещает поставить на поток.

Разговор с корреспондентом «Медузы» Виталий Бородин начинает собственными вопросами. «Понятие „журналист“ ушло куда-то не туда. Журналист — это когда у человека есть лицензия, призвание, специальное образование. Вот вы, кстати, где учились?» — настойчиво спрашивает общественник.

Образование Романа Баданина, признанного «иноагентом» по заявлению Бородина, активиста не устраивает: истфак МГУ — «непрофильный» для работника СМИ факультет.

Даже профессиональный стандарт Минтруда не требует от корреспондентов СМИ иметь журналистское образование, но Бородина это не смущает. «Скажите, пожалуйста, а у этих вот ваших коллег [из „Проекта“ и „Открытых медиа“] есть журналистское образование вообще? — пытается выяснить активист у корреспондента „Медузы“. — А то я сам хотел бы понять, что это за люди: организованная такая группа, которые даже не скрывают, что их финансирует беглый олигарх Ходорковский, который сейчас пытается сделать какой-то политический переворот с помощью Навального. Почему Ходорковский решил стать вдруг журналистом, когда он по призванию не журналист, а жулик, вор и злодей?»

Про издания и журналистов, которые после его заявления в Генпрокуратуру были признаны «нежелательными» и «иноагентами», Бородин знает удивительно мало. Но убежден, что это опасные враги, с которыми необходимо бороться.

«Вот как можно проводить расследования про главу СВР?»

Одна публикация «Проекта» особенно возмутила Бородина. В расследовании про девелопера-миллиардера Года Нисанова журналисты рассказали в том числе о личной дружбе предпринимателя с главой российской разведки Сергеем Нарышкиным — дружбы настолько тесной, что начальник СВР почти ежедневно приходит поплавать в личном бассейне Нисанова в торговом центре «Европейский».

Журналисты «Проекта» несколько раз застали Нарышкина на парковке «Европейского», выходящим из бассейна. И даже сняли на видео, как разведчик по-дружески — стукнувшись кулаками — прощается там с членом семьи азербайджанского вице-премьера.

«Вот как можно проводить расследования про главу СВР? Как вы снимаете спецсубъекта на фото и видео — и выкладываете в интернет какие-то его встречи? — возмущается Бородин. — Этим должны спецслужбы заниматься, а не люди, которые не имеют к этому никакого отношения — да еще и получают деньги с Запада».

Расследование о Нисанове и Нарышкине было опубликовано «Проектом» 16 декабря 2020 года. Ровно через два месяца, 17 февраля 2021-го, телеканал RT на основании оказавшихся в редакции госканала документов рассказал об иностранном финансировании «Проекта». А Бородин, уже воспользовавшись данными RT, написал жалобу на «Проект» в Генпрокуратуру.

В самой Генпрокуратуре при этом утверждают, что жалоба Бородина поступила к ним только 15 июля — и если это действительно так, то решение по «Проекту» в ведомстве было принято моментально.

В руководстве «Федерального проекта по безопасности и борьбе с коррупцией» (ФБПК), от лица которого Бородин направил свою жалобу, состоят как минимум два высокопоставленных сотрудника прокуратуры: генерал-полковник юстиции Владимир Зубрин, в нулевых занимавший сначала должность заместителя генпрокурора, а потом замминистра юстиции; бывший замгенпрокурора Сургута Рафаэль Ковалев, в 2014 году назначенный прокурором города Покачи (Ханты-Мансийский автономный округ) и, судя по открытым данным, до сих пор занимающий этот пост.

Бородин подтверждает, что в ФПБК есть люди с опытом работы в Генпрокуратуре, но уточняет, что сам проект создан без участия силового блока.

Активист уверяет, что решение жаловаться на независимые российские СМИ он принял независимо от властей: просто сам Бородин слишком часто становился «жертвой заказных публикаций», в которых ему приписывали и употребление наркотиков, и даже американское финансирование. «Понасоздавали помоек — и обливают нормальных людей грязью, — жалуется Бородин корреспонденту „Медузы“. — Надо чуть-чуть навести порядок на этом направлении».

Обвинения в хранении наркотиков и симпатиях к США Бородину кажутся тем более абсурдными, что сам он всю жизнь посвятил «работе в силовом блоке».

«Там же постоянные проверки идут при всех назначениях! И как меня могли привлекать, если я сам с этим боролся всю жизнь? — настаивает Бородин. — И покушения на меня были! Четыре раза покушался криминал. Я боролся с организованной преступностью, сажал жуликов и криминальных авторитетов — как меня можно вписать в такую историю?» 

«Я хотел бы стать идеальным политиком»

В Елецкий уголовный розыск Бородин попал сразу после военного училища, название которого активист в разговоре с «Медузой» не уточняет. Он утверждает, что проработал оперативником МВД и Госнаркоконтроля всю вторую половину нулевых, причем «был по раскрываемости лучшим среди коллег».

В начале 2009 года Бородин «ушел в бизнес — директором экономической безопасности в „Стройинвест“», так он сам сказал «Медузе». Уже к 2012-му, по данным «СПАРК-Интерфакс», он становится совладельцем этой фирмы, а к 2014-му получает долю еще в одной компании — «Спецпромстрой». «Молодой человек решил уйти из силового блока и начал зарабатывать хорошие деньги — что тут плохого?» — рассуждает Бородин в разговоре с «Медузой».

«Стройинвест», который связывают с бывшим депутатом Госдумы Игорем Касьяновым, занимался в Москве десятками крупных объектов — в том числе зданиями Большого театра, министерства природных ресурсов, городскими парками, больницами и административными зданиями. Только с 2011 по 2014 год компания Бородина заработала на госзакупках 160 миллионов рублей, узнало издание «Собеседник» — причем почти все эти тендеры проходили на безальтернативных условиях.

«Ваши коллеги из „Собеседника“ написали, что меня финансировало государство — а я в этой компании был просто наемным работником, — спорит Бородин с данными базы „СПАРК-Интерфакс“. — Просто был там директором по экономической безопасности, а потом вице-президентом».

В 2015-м Бородин окончил магистратуру РАНХиГС (кафедра национальной безопасности), а вскоре рассказал изданию «Время инноваций», что намерен заняться госуправлением. «Я хотел бы стать идеальным политиком и использовать в своем политическом арсенале только ярко выраженные тона. <…> Моим политическим кумиром является Владимир Путин», — формулировал Бородин.

А в 2016 году он действительно пошел в политику: Бородин одновременно появился в руководстве «Молодежного антикоррупционного проекта» «Единой России», в общественном совете при УВД Северо-Западного округа Москвы и в экспертном совете комитета Госдумы по безопасности (его тогда возглавляла Ирина Яровая, которую пресс-служба Кировского отделения КПРФ называла «главным покровителем» Бородина).

В том же 2016 году Бородин баллотировался в Госдуму как «самовыдвиженец и сторонник „Единой России“»: никакой поддержки от партии он тогда не получил, уверяет активист. «[Руководитель фракции партии власти Сергей] Неверов потом собрал всех, кто в московских округах показал какой-то результат, и сказал про меня, что „вот у него была самая креативная кампания“. Но [в парламент] я же так и не прошел, так что больше никакого отношения к партии я не имею. В „Молодежном антикоррупционном проекте“ я состоял как беспартийный», — рассказывает Бородин «Медузе».

Вторую попытку поучаствовать в публичной политике активист предпринял в 2019 году, примкнув к партии «Народ против коррупции» (НПК): официально он был там зампредом, но весной 2020-го ему «предложили возглавить» НПК, утверждает Бородин. «Я поприсутствовал на съезде — и увидел, что нет идеологии у партии, что ее не слышно и не видно было. Единственное, когда я по [певице Ольге] Бузовой писал вопрос в Генпрокуратуру — вот только в этот момент о партии узнали, — вспоминает активист. — И после этого на мое место пришел [двоюродный племянник президента] Роман Путин». 

Роман Путин — двоюродный племянник президента и бывший сотрудник ФСБ — возглавил НПК в июне 2020 года. Никакой борьбы за кресло председателя между ними с Путиным не было, утверждает Бородин: «Я был зампредом и три месяца [до июня] исполнял обязанности председателя, а когда срок вышел, я просто сказал, что мне это неинтересно: они даже в выборах не участвовали. Партия существовала только на бумаге».

«Иногда могу взять в руки автомат»

В 2016 году, так и не попав в Госдуму, активист переместился работать на Кавказ — советником главы Ингушетии на общественных началах. «Я тогда [после выборов] все это сложил — „Молодежный антикоррупционный проект“, комитет Госдумы по безопасности, общественный совет при УВД — и [до 2019 года] ушел к [главе Ингушетии Юнус-Беку] Евкурову», — рассказывает Бородин.

На сайтах правительства Ингушетии и постпредства республики при президенте Бородина упомянули всего два раза — после его официальных встреч с лидером антинаркотического движения «Антидилер» Дмитрием Носовым и с представителем МВД Ириной Волк. Сам Бородин описывает свою работу на Кавказе как боевую командировку: «Поверьте мне, когда на Северном Кавказе происходили ликвидации террористов, мы автоматически попадали в зону КТО».

Он пожаловался корреспонденту «Медузы» что журналисты не хотят замечать его работу на Северном Кавказе «в силовом блоке», и перечислил другие свое боевые заслуги — в том числе «командировки» в Сирию, Крым и Донбасс. «Можете записать: я участник боевой операции в Сирии, — утверждает Бородин. — Летал год тому назад. И в Луганске был в командировке, и в Донецке — и на передовых позициях был, и с автоматом в руках бегал. Пусть я и появляюсь в костюме и галстуке в телевизоре, но я еще иногда могу взять в руки автомат — и для меня это никакого страха не представляет. Я от этого получаю удовольствие». 

Последней должностью бывшего силовика на госслужбе стала позиция замглавы администрации Солнечногорска по безопасности. Но когда в конце весны 2020 года в ряде блогов и телеграм-каналов общественнику стали приписывать вымогательство денег у подмосковного предпринимателя (при получении этой взятки якобы поймали помощника Бородина), ему пришлось покинуть свой пост.

Бородин сказал «Медузе», что своего подчиненного, которого ОБЭП и ФСБ действительно застали при получении полутора миллионов рублей, он уволил «еще за три недели» до этого задержания. А то, что и сам он вскоре покинул администрацию Солнечногорска, никак не связано с антикоррупционной проверкой. «Публикации это были заказные — и этих людей мы тоже скоро привлечем к ответственности, — утверждает Бородин. — Я в Солнечногорске сносил незаконные постройки, выявлял управляющие компании, которые грабят людей, разбирался с теневой экономикой вокруг свалок. Представляете, молодой парень вроде меня приходит и начинает наводить порядок — вот кому это понравится? И люди что начинают делать? Делать из меня политический труп — писать заказные статьи».

«Это клон ФБК Навального?»

На госслужбе Бородин не состоит уже больше года. А с публичной политикой его теперь связывает только одна организация — созданный им самим «Федеральный проект по безопасности и борьбе с коррупцией» (ФПБК).

Зарегистрированная летом 2017 года в небольшой мытищинской квартире некоммерческая организация ФПБК появилась, по сведениям «Русской службы Би-би-си», как ответ структурам Алексея Навального — при содействии «Единой России» (сам активист это отрицает).

Проект позиционировал себя как демократический и антикоррупционный. «Бороться <…> с причинами возникновения коррупции» и добиваться «становления институтов гражданского общества», было сказано на сайте организации. Даже аббревиатура ФПБК оказалась очень похожа на ФБК Навального. «Слов в русском языке по этой теме не так уж и много», — объяснял совпадения Бородин.

Сначала ФПБК действительно пыталась вести себя с подобающей «борцам с коррупцией» агрессией. В ноябре 2017 года в инстаграме проекта (теперь у организации новый аккаунт) появилась фотография Бородина: активист — в костюме и со смартфоном в руках — позировал на фоне цитаты, приписываемой Леонардо да Винчи: «Кто хочет разбогатеть в течение дня, будет повешен в течение года».

Как будто в подражание Навальному, Бородин вдруг заговорил о коррупции в семье генпрокурора Юрия Чайки: на круглом столе в Мосгордуме активист пригрозил «нанести удар» по «клану мусорных птиц» и «приземлить эту воровскую стаю за решетку». А после задержания Ивана Голунова Бородин взялся бороться с «кладбищенской мафией» во Владимирской области и Самаре — в разговоре с «Медузой» общественник подтвердил, что почерпнул эту идею в расследованиях журналиста «Медузы». 

Сейчас Бородин утверждает, что «никакого расследования против Чаек не проводил», а вся стенограмма его выступления в Мосгордуме является «фейком». «Люди просто получили заказ: у меня даже есть запись, как один технолог — кажется, из „Единой России“ — позвонил мне на фейсбук и сказал: „Виталий Николаевич, за вас деньги уплачены — сейчас будем придумывать вам легенду и информационно вас долбить“», — вспоминает общественник.

К концу 2018-го ФПБК сообщил о своей причастности к увольнению 128 коррумпированных силовиков — только в Краснодарском крае после обращения Бородина якобы «разогнали весь УБЭП». Год спустя общественник отчитывался уже о возбуждении «88 уголовных дел по офшорам», а еще через год — о сотне дел, направленных в суд. 

Стал антикоррупционный проект создавать подразделения и в регионах. «Это клон ФБК Навального?» — задавалась вопросом ярославская пресса после открытия ячейки ФПБК в городе. Но на клон ФБК организация Бородина не походила хотя бы потому, что всячески подчеркивала пусть и не прямую, но крепкую связь с администрацией президента (АП).

«ФПБК создан при поддержке администрации президента России для реализации общественного контроля за соблюдением антикоррупционного законодательства», — такую повторяющуюся, словно взятую из одного и того же пресс-релиза формулировку можно увидеть в текстах целого ряда новостей о деятельности проекта; в некоторых из этих заметок прямо говорится о «кураторстве администрации президента». В руководстве ФПБК даже предусмотрена позиция ответственного «за взаимодействие с администрацией президента РФ».

Правда, источник во внутриполитическом блоке Кремля уверяет, что впервые услышал о ФПБК от корреспондента «Медузы». Сам Бородин тоже отрицает, что когда-либо был околокремлевским проектом: «Как может НКО создаваться при поддержке администрации президента? Идет любой гражданин, проводит съезд, подает документы в Минюст — какая тут АП?»

«Предпринимательское сообщество помогает»

По данным самой организации, у ФПБК около 50 отделений в регионах, а сотрудники проекта работают вместе с представителями СК, МВД, ФСБ и прокуратуры. «Стараемся выходить на первых лиц», — пояснял заместитель руководителя ФПБК Руслан Хаутиев. «В случае необходимости мы подключим телевидение», — обещал Бородин.

На старте ФПБК действительно тратил силы на раскрутку: собирал «антикоррупционные съезды» вместе с казачеством и ультраконсервативным «Национально-освободительным движением», а также устраивал рейды по продуктовым супермаркетам и местам скопления бездомных. Одетые в брендированные рубашки-поло и пуховики активисты — неизменно в сопровождении камер федеральных телеканалов — очень напоминали членов других созданных при участии властей движений. 

А каждый визит проекта в регионы заканчивался пресс-конференцией, где звучали угрозы местным чиновникам — иногда настолько конкретные, как будто в регион приехали не борцы с коррупцией, а, по формулировкам СМИ, «политкиллеры». «Фактов вопиющей коррупции в регионе мы так и не услышали, — писала журналист Наталья Ширяева после мероприятия ФПБК в Самаре. — Единственное, что спикер делал с надрывом — повторял как заклинание, что необходимо уволить министра строительства и ЖКХ Самарской области».

19 июля 2019 года ФПБК провел похожую пресс-конференцию в Кирове. Бородин пообещал журналистам обсудить «коррупционные проявления в администрации города», но большую часть времени почему-то посвятил одному сити-менеджеру Илье Шульгину — и пообещал запросить Генпрокуратуру, откуда у чиновника «дом за 15 миллионов рублей». «Такие как Шульгин дискредитируют не только губернатора, но и президента!» — добавил руководитель ФПБК.

Впечатления «крутых политтехнологов», которые, по данным издания «Вятский край», должны были приехать из Москвы «„мочить“ Шульгина», Бородин и его делегация на журналистов не произвели. Тем не менее в октябре 2020 года Шульгина задержали по делу о злоупотреблении полномочиями. «Мы пишем каждый день такие заявления в СК, МВД, Генпрокуратуру — не только на журналистов, но и на чиновников. И многие приводят к конкретным результатам: например, министр Самары по строительству сложил свои полномочия, до этого глава Кирова был, мэр Липецка», — перечисляет Бородин в разговоре с корреспондентом «Медузы» достижения своей организации. 

Специализирующиеся на компромате сайты прямо называют такую работу ФПБК «шантажом региональных чиновников». Сам активист в разговоре с «Медузой» опроверг, что его разоблачения когда-либо были нацелены на получение выгоды. Но ни источники финансирования ФПБК, которое снимало помещение напротив Госдумы, ни даже составляющие собственного бюджета антикоррупционер Бородин не раскрывает. «Предпринимательское сообщество помогает, да — но нашим спонсорами реклама не нужна», — ответил он на все вопросы «Медузы».

Сама организация, согласно данным «СПАРК-Интерфакс», в 2019 году сдала в налоговую службу «нулевую» отчетность, а в 2020-м и вовсе не стала предоставлять никаких данных.

«Сегодня нужно работать на профилактику!»

В разговоре с корреспондентом «Медузы» Бородин обосновывает новую цель своей деятельности — борьбу с расследовательской журналистикой, которую он сравнивает даже с терроризмом.

«Вы помните, когда у нас взорвали машину главы Ингушетии? — спрашивает общественник корреспондента „Медузы“. — А как вы думаете, почему все произошло? Я вам как оперативник скажу: из-за таких как [главред „Проекта“ Роман] Баданин, которые сливали информацию, кто на чем передвигался, по какому маршруту. А [в тексте] по главе СВР как раз и его машина, и люди, что у него в окружении, попали под фото- и видеозапись. У нас что, в Москве мало терактов было в свое время?» 

Выявление иностранного финансирования у «заказных» расследований общественник обещает поставить на поток, еще один запрос в госорганы готовится прямо сейчас (Бородин отказался уточнять, в какой орган власти и на какое СМИ он составляет жалобу). «Много выходит заказных статей, — сказал активист „Медузе“. — И чтобы эти выпады пресечь, мы в ФПБК решили создать экспертную группу — и мониторить каждый день этот рынок этот журналистский. И если найдем людей, которые занимаются спекуляцией, то будем бороться. Такие журналисты хуже террористов! У террористов хотя бы идеология есть».

О составе «рабочей группы» Бородин сумел рассказать немного: «В экспертном совете у нас и ребята из регионов, и Елена Крайт, которая работала на РЕН ТВ [в программе „Экстренный вызов — 112“] — она моя гражданская жена».

Приведет ли борьба с независимыми медиа к развитию политической карьеры, Бородин пока не знает. «В последний раз нам предлагали идти в Госдуму от „Новых людей“, но я отказался. Хочу пока побыть в таком [своем нынешнем] амплуа», — поделился активист с «Медузой». 

В сентябре ФПБК снова поднимет в Госдуме вопрос о создании на базе организации «Центра по профилактике и противодействию коррупции», рассказал Бородин «Медузе»: год назад они уже направляли в парламент такую инициативу. «Сегодня нужно работать на профилактику!» — говорит Бородин.