истории

Возвращение Берлускони. Чего ждать от выборов в Италии: Carnegie.ru

Источник: Meduza

4 марта в Италии состоятся всеобщие парламентские выборы, к которым избиратели явно не испытывают никакого доверия. Итальянцы устали от правления Демократической партии и бывшего премьера Маттео Ренци, но и правоцентристская коалиция во главе с Сильвио Берлускони испытывает сейчас не лучшие времена. Главным результатом выборов, скорее всего, станет новое снижение легитимности политической системы Италии, пишет на сайте Московского центра Карнеги журналист Александр Дунаев. С разрешения Carnegie.ru «Медуза» публикует этот текст целиком.

«Они все проплачены столичной мафией», «Это настоящая секта», «Мы — единственное препятствие на пути экстремистов». Все это не фрагменты какого-нибудь изобличающего расследования и не заявления борцов с запрещенным в РФ «Исламским государством». Это в Италии бурно завершается предвыборная кампания, а авторы этих реплик — ее главные герои: лидер «Пяти звезд» Луиджи ди Майо, непотопляемый Сильвио Берлускони и бывший премьер Маттео Ренци. Страна, которую брекзит должен сделать третьей экономикой Евросоюза, в очередной раз пытается преодолеть внутриполитические дрязги и сформулировать новое видение экономического развития, миграционных проблем и своего места в Европе и мире.

Законодательные рекорды

Одна из особенностей грядущего голосования состоит в том, что оно пройдет по новому избирательному закону. На протяжении той четверти века, что насчитывает история Второй итальянской республики, избирательное законодательство в Италии менялось чаще и радикальнее, чем во многих развивающихся странах.

Первый закон, принятый вскоре после политического землетрясения 1992 года, получил название Матареллум, по имени разработавшего его Серджо Матареллы, нынешнего президента страны. В соответствии с ним выборы в парламент проводились по смешанной системе — три четверти депутатов избирались по одномандатным округам, еще четверть — по партийным спискам (партии должны были преодолеть четырехпроцентный барьер).

Однако в 2005 году, в преддверии очередных парламентских выборов, тогдашний премьер Берлускони, понимая, что переизбрание ему не светит, добился отмены этой системы и провел через парламент новый закон. Одномандатные округа отменялись, голосование велось только по закрытым партийным спискам, а победившая партия или коалиция получала так называемый приз большинства в виде 340 из 630 мест в нижней палате парламента.

Закон получился таким своеобразным, что даже его автор Роберто Кальдероли как-то назвал свое детище «дрянью» (porcata, поэтому закон вошел в историю как Порчеллум). Звучное прозвище не помешало закону оставаться в силе в течение восьми лет — лишь в 2013 году, после того как по Порчеллуму были трижды проведены парламентские выборы, ряд его положений, в том числе пресловутый приз, были признаны неконституционными.

Тогда итальянские законодатели взялись за разработку нового закона, который был принят в 2015 году и назван Италикум. Патриотичное название, однако, не уберегло его от Конституционного суда, который опять придрался к призу, хотя теперь получить его можно было, только если победитель набирал не менее 40% голосов. 

В парламенте вновь закипела работа, и осенью 2017 года депутаты одобрили Розателлум (по имени его автора, депутата от Демократической партии Этторе Розато), по которому и будет проходить нынешнее голосование. В нем приз победителю не предусматривается, но вводится трехпроцентный барьер, а голосование проводится и по одномандатным округам, и по партийным спискам.

Однако и новому закону легкая жизнь не светит — в январе группа депутатов подала в Конституционный суд иск о признании его неконституционности, поскольку он нарушает сразу три статьи Основного закона страны. Инициаторы разбирательства хотели, но не смогли добиться того, чтобы иск был рассмотрен до выборов, поэтому голосование будет проходить в соответствии с Розателлумом.

Тем не менее Италия уже претендует на рекорд — еще ни одной стране мира не удавалось за 12 лет принять три избирательных закона, а потом признать их неконституционными.

О чем спорят

Впрочем, непосредственно в предвыборные недели избирательный закон не стал предметом оживленных дебатов — нашлись темы поинтереснее.

Например, налоги. Их в Италии много. Хотя в последние пару лет фискальное бремя снижается, в 2016 году оно составляло 42,9% ВВП. По этому показателю страна находится на шестом месте среди стран ОЭСР, заметно опережая не только США, но и Германию. Соответственно, и уровень уклонения от уплаты налогов рекордно высок и оценивается в 27% ВВП.

Каждая политическая сила считает своим долгом что-нибудь по этому вопросу предложить. Правящие сейчас левоцентристы из Демократической партии хотят снизить налогообложение зарплат и прибыли компаний, но главный акцент делают на том, что платить должны все.

Правоцентристская коалиция во главе с Берлускони предлагает перейти на плоскую шкалу подоходного налога, ссылаясь на якобы успешное применение этой практики во многих странах, в том числе в России и Прибалтике.

«Движение пяти звезд» утверждает, что налоги нужно снизить, а низкие доходы вообще освободить от налогообложения. И далее развивает свою любимую тему: проблема итальянских финансов не только в высоких налогах, но и в том, как тратятся собранные средства — немалую их долю съедают административные расходы.

Поэтому пятизвездочники обещают развернуть беспощадную борьбу с привилегиями, с пожизненными пенсиями бывшим депутатам и сенаторам и в целом с расходами на бюрократию. В стране, где чиновничьи зарплаты одни из самых высоких в мире (итальянский парламентарий получает около 144 тысяч евро в год, на 60% выше среднего показателя по ЕС), такие лозунги пользуются большой популярностью. 

Другой горячей предвыборной темой предсказуемо стала проблема мигрантов. Через Италию проходит один из основных маршрутов, по которому до Европы добираются выходцы из Африки. С 2014 по 2016 год их тут высадилось около полумиллиона (и еще тысячи погибли в море). Значительная их часть затем переправилась на север Европы, но напряжения в Италии это не снимает.

В феврале 2017 года итальянское правительство подписало с ливийскими властями соглашение, похожее на то, что ЕС годом ранее заключил с Турцией: ливийцы удерживают мигрантов на границе или в лагерях для беженцев, итальянцы им за это оказывают техническую поддержку и дают деньги. В результате число мигрантов резко сократилось (на две трети во второй половине 2017 года по сравнению с соответствующим периодом 2016 года). 

Но позиции находящейся у власти Демократической партии миграционный кризис серьезно подорвал, особенно когда стало известно, что переправка африканских беженцев — прибыльный бизнес, в котором замешаны итальянская мафия и благотворительные организации. Для оппозиционных партий миграционная тема стала отличной возможностью для самопиара: Лига Севера выступает с жесткими заявлениями всякий раз, когда происходят какие-либо инциденты, связанные с мигрантами, а «Движение пяти звезд» обещает, что полностью перекроет их поток — и это приносит неплохие политические дивиденды. Демократам же остается только повторять, что за последний год мигрантов стало меньше и что заниматься ими должна в первую очередь Европа, а не Италия.

Европа в текущей предвыборной кампании тоже одна из главных тем. В последние годы итальянцам пришлось ощутить на себе последствия политики бюджетной экономии, разработанной в Брюсселе, Берлине и Франкфурте, поэтому вопрос о том, насколько тесно нужно с такой Европой кооперироваться, стоит остро. Демократическая партия, которая, собственно, и проводила такую политику, утверждает, что Италии без Европы никуда и если что-то идет не так, то это потому, что Европы не слишком много, а слишком мало. Поэтому интеграцию необходимо углублять и стремиться к созданию Соединенных Штатов Европы. 

Такая риторика вызывает бурную реакцию у правых и у пятизвездочников, которые считают, что ЕС и его бюрократический спрут — корень всех бед. Лига Севера, например, говорит, что ЕС — это «гигантская наднациональная организация, лишенная подлинной демократической легитимности», и призывает вернуться к ситуации, существовавшей до заключения Маастрихтского договора. Правоцентристы в своей программе предлагают сказать «нет» политике бюджетной экономии и пересмотреть европейские договоры. В этом с ними солидарно и «Движение пяти звезд».

Кто будет премьером

Что касается исхода голосования, то, судя по данным опросов, ныне правящей Демократической партии у власти удержаться не удастся. Она показала мастерское владение приемами политической эквилибристики, сменив три кабинета и продержавшись в правительстве пять лет (хотя и пережила раскол в 2016 году в связи с референдумом по конституционной реформе). Но сегодня дает о себе знать усталость избирателя от долгого правления левоцентристов и от деловитой говорливости их лидера Маттео Ренци, который после поражения на референдуме обиделся на итальянцев и обещал уйти из политики, но потом передумал.

Для демократов загвоздка даже не в низком уровне поддержки избирателей — он приближается к четверти голосов, — а в устройстве итальянской политической системы. Дело в том, что здесь на выборах соревнуются не столько партии, сколько коалиции — право- и левоцентристская. А левоцентристские союзники Демократической партии слишком слабы — в совокупности коалиция не дотягивает и до 30%. 

Если проблема демократов в слабых союзниках, то «Движение пяти звезд» ни в одну из коалиций не входит и союзников у него нет вовсе. Поэтому вероятно, что оно, как и в 2013 году, наберет больше всего голосов среди партий, но их опять не хватит для того, чтобы сформировать однопартийный кабинет. Понимая это, новый лидер движения Луиджи ди Майо в последние месяцы стал говорить о необходимости выстраивать диалог с другими партиями, потому что других шансов прийти к власти у движения нет. В ответ он получил гневную отповедь от основателя «Пяти звезд» Беппе Грилло: «Говорить о нашем союзе с Демократической партией — все равно что говорить о том, что однажды панда начнет есть сырое мясо». 

Впрочем, ореол бесстрашных борцов с пороками итальянской политической системы, который старательно создавал «Пяти звездам» Беппе Грилло со товарищи, в последние годы несколько померк, и, похоже, 25–30% голосов на общенациональных выборах — это та планка, прыгнуть выше которой движение не в состоянии. За последние годы кандидаты «Пяти звезд» сумели победить на некоторых местных выборах, но ничего выдающегося сделать им не удалось.

У многих римлян, например, упоминание имени пятизвездочницы Вирджинии Раджи, которая почти два года занимает должность мэра Рима, вызывает только раздражение — ей припоминают и неспособность решить проблему вывоза мусора, и множащиеся выбоины на дорогах, и отказ от участия в борьбе за право провести Олимпиаду 2024 года.

Сейчас к списку претензий прибавилось еще и ее поведение во время первого за шесть лет снегопада, случившегося в минувший понедельник. Пока Рим, охваченный транспортным параличом, погружался в оцепенение, мэр находилась на экологической конференции Women4Climate в Мексике, хотя о надвигающейся снежной буре синоптики предупреждали за неделю. Эмоции, которые Раджи вызывает у горожан, столь сильны, что на одной пресс-конференции она заявила: «Какое переизбрание, дожить до конца этого срока уже будет большим успехом».

На этом фоне шансы правоцентристской коалиции выглядят куда более солидно — 37%. Впрочем, если вместе правоцентристы сильны, то позиции каждой из партий, входящих в коалицию, не очень прочные. Ее ударная сила — «Вперед, Италия!» Сильвио Берлускони и Лига Севера во главе с Маттео Сальвини.

Партия непотопляемого Берлускони переживает нелучшие времена: после того как в конце 2013 года от нее отпочковался Новый правый центр во главе с нынешним министром иностранных дел Анджелино Альфано, даже неблестящий результат 21% пятилетней давности кажется недосягаемой вершиной.

Лига Севера, возникшая как движение за независимость северных регионов страны, в последние годы сумела преодолеть свой регионализм и даже получила представительство в сицилийском парламенте. Однако ее 12–14% мало для того, чтобы выйти в уверенные лидеры на правом фланге. 

До недавнего времени было неясно, чью кандидатуру выдвинут правоцентристы на пост главы правительства в случае победы. На рекламных плакатах «Вперед, Италия!» красуется лозунг «Берлускони — в премьеры!», но по решению суда он не может занимать государственных должностей до 2019 года.

Амбициозный лидер Лиги Севера Сальвини хотел бы возглавить правительство, но его кандидатура не придется по душе не только многим итальянцам, но и Брюсселю — слишком уж он эпатажен и слишком демонстративно любит Путина. В случае его назначения премьером Италия, вполне вероятно, получила бы свой Russia gate.

Другие политики коалиции либо не обладают достаточной харизмой, либо представляют слишком слабые партии. Первого марта, после долгих раздумий, Берлускони заявил, что премьером мог бы стать Антонио Таяни, нынешний председатель Европейского парламента. Правда, неясно, готов ли с этим смириться Сальвини и, если да, то что он попросит взамен.

Выборы: идти — не идти

Еще один интересный вопрос накануне голосования — сколько избирателей примет в нем участие. По части доверия избирателей у партий дела обстоят не очень хорошо. По данным опросов, итальянцы считают их коррумпированными и теплых чувств к ним не испытывают: доверяют им только 6% населения.

Четверть века назад коррупционные скандалы похоронили Первую республику, но сегодня 47% итальянцев считают, что со времен «взяткограда» политической коррупции меньше не стало, а 41% убеждены в том, что она выросла. Это недоверие находит отражение в уровне явки: хотя на общенациональных выборах 2013 года она составила вполне приличные по европейским меркам 75%, от раза к разу этот показатель сокращается (особенно это бросается в глаза на региональном уровне: например, на местных выборах в Эмилии-Романье в 2014 году к урнам пришла лишь треть избирателей).

Есть и другие тревожные симптомы, показывающие, что с политической системой в Италии происходит что-то неладное. По данным опросов, половина итальянцев уверена в том, что демократия функционировала бы лучше, если бы партий вообще не было; две трети полагают, что Италии нужна сильная рука, а число тех, кто уверен в предпочтительности демократии по сравнению с другими формами правления, за последние десять лет сократилось на 10%. Иными словами, вопрос о легитимности существующей политической системы становится в Италии все острее, а участники нынешних выборов вряд ли смогут дать на него убедительный ответ.

Другие материалы Carnegie.ru: