полигон

Методика расследования преступных абортов Отчет о работе следствия спустя год после запрета на аборты в СССР

Источник: Meduza

В Госдуму внесен законопроект о запрете бесплатных абортов, а также розничной продажи препаратов, предназначенных для искусственного прерывания беременности. Подобный запрет действовал в СССР с 1936-го по 1955-й. В то время в Советском Союзе процветал бизнес подпольных абортов, которые осуществляли с помощью металлических «бужей», шпанских мушек, ядов и семян растений. Зачастую такие аборты заканчивались бесплодием или смертью. Чтобы понять, к чему привел советский запрет, и как государство следило за его исполнением, «Медуза» публикует статью 1937 года ученого-криминалиста Бориса Шавера, которая вышла в вестнике прокуратуры «Социалистическая законность» с отчетом о «методах расследования преступных абортов».

Прошел год с того момента, когда поста­новлением ЦИК и СНК СССР был принят одобренный народом Советского Союза закон о запрещении абортов. Реальное осуществление этого закона явилось ярким свидетельством великой сталин­ской заботы о людях, их здоровье, семье. Значение этого закона, понятое советским народом уже в момент его обсуждения, еще больше выросло в глазах населения в процессе его реализации.

Подавляющее большинство населения не только соблюдает этот закон, но борется с его нарушителями. Об этом свидетельствует хотя бы тот факт, что значительное число дел о преступных абортах начато по инициа­тиве общественности.

По имеющимся у нас данным дела возбуж­дены по инициативе:

больниц и райздравотделов — 42,3%

общественности — 21,6%

органов расследования — 19,4%

потерпевших — 5,2%

прочих (родственников, домоуправлений и др.) — 12,5%

Если сравнить эти данные с подобного же рода показателями по отдельным областям, то рост активности общественности в борьбе за закон от 27 июня 1936 г. становится еще более очевидным.

В настоящей статье использованы материа­лы прокуратур Ленинградской области, Мос­ковской области, Чечено-Ингушской АССР, Узбекской ССР, прокуратур г. Витебска, Саратовской области.

Из числа дел, прошедших через прокуратуру Ленинградской области за первое полугодие 1935 г., возбуждено по инициативе общественности 12,5% дел. За второе полугодие 1936 г. — 22,1%.

За второе полугодие 1935 г. по Саратовской области возбуждено по инициативе общественности 11,8% дел этой категории, за второе полугодие 1936 г. — 20,6%.

Но при всем этом было бы глубокой ошиб­кой полагать, что уже самый факт существования закона и его положительная прогрессивная роль, понятая громадным большинством населения нашей страны, могут сами по себе явиться факторами, исключающими производство незаконных, преступных абортов.

С появлением закона количество уголовных дел о преступных абортах значительно выросло. Это явилось следствием двух факторов усилившейся борьбы с этого рода преступлениями и тем, что после того как производство абортов было запрещено (за исключением случаев, предусмотренных законом), часть абортов, ранее совершаемых легально, стало совершаться подпольно.

Аборт, после того как он был запрещен, когда производство его стало незаконным, превратился в дорого оплачиваемое преступление, и среди отбросов общества нашлись темные личности, пошедшие на эту «легкую наживу», нашлись люди, готовые нарушать советский закон и калечить советскую женщину ради личных выгод.

Чем строже, чем серьезнее закон, тем изощреннее, тем тоньше маскировка преступников, нарушающих этот закон.

Это ярко можно проследить по делам о преступных абортах. Сопротивление закону вызвало к жизни новые «абортивные» средства, новые способы абортов и новые способы их маскировки.

Так, например, наряду с лицами, совершающими подпольные аборты, появилась «профессия», которой не знала прежняя практика, так называемых «инструкторов» по абортам. Эти люди не сами делают аборты, но за определенную плату они дают советы о том, как произвести аборт и к каким средствам прибегать, чтобы прервать беременность.

Появились люди, составляющие подложные истории болезни, составляющие подложные анализы исследований, производимых в целях определения необходимости производства аборта. И нужно признать, что не везде и не всегда работники следствия оказывались достаточно вооруженными для борьбы с этого рода преступлениями.

Во многих случаях «квалификация» преступников повышалась значительно быстрее квалификации следователей, ведущих борьбу с этого рода преступлениями. Следователи не всегда оказывались способными разоблачить ухищренные методы маскировки «абортных дел мастеров».

Об этом свидетельствует хотя бы тот факт, что свыше 14% всех дел о тайном прерывании беременности, находящихся в производстве следственных органов, оказались не раскрытыми и были прекращены в процессе расследования за «необнаружением виновных».

Но и доведенные до конца дела в целом ряде случаев расследовались неудовлетворительно.

Все это требует того, чтобы серьезно заняться разработкой методики расследования преступных абортов.

По своему характеру все совершаемые в настоящий момент преступные аборты могут быть разбиты на следующие группы:

1. Производство незаконных абортов или производство таких действий, после которых наступает болезненное явление, неизбежно обусловливающее производство аборта (незаконченный аборт).

2. Совершение абортов в больничных условиях под видом оказания неотложной помощи или путем составления подложного диагноза.

3. Инструктирование, как прервать беременность.

4. Самоаборт.

В самостоятельную группу должно быть выделено преступление, заключающееся в принуждении к аборту, которое может и должно выявляться при расследовании каждого из указанных выше категорий дел.

Методика расследования каждой из этих категорий преступлений имеет много общего, но наряду с этим есть ряд особых методических и технических приемов расследования, которые могут применяться только при расследовании одной из этих групп преступлений.

Говоря об основных принципах расследования преступных абортов, необходимо иметь в виду следующее: успешное расследование дел этой категории, прежде всего, зависит от того, в какой степени точно следователю удастся установить время производства аборта и способы, которыми он был произведен.

Зная точно время производства аборта, следователю легче найти лиц, которые могут указать на виновника аборта. Зная способы производства аборта, предметы и средства, при помощи которых он произведен, следователь со значительно большим успехом будет действовать, отыскивая следы преступления, вещественные доказательства.

Одним из серьезнейших вопросов, которые приходится решать по большинству дел этого рода, является вопрос о том, имел ли место в данном случае аборт, или самоаборт; этот вопрос также может быть разрешен правильно только в том случае, если следователю будут точно известны время и способы производства аборта.

Решение этих основных вопросов происходит, как правило, при помощи судебно-медицинской экспертизы. Однако успех этой экспертизы, ее качество и эффективность в значительной степени зависят от того, в какой мере сам следователь вооружен необходимыми знаниями, позволяющими ему правильно ставить вопросы перед экспертом, контролировать полноту экспертизы, правильность и объективность ее.

Следователь должен знать, что преступное прерывание беременности может производиться двумя способами:

1) приемом различного рода внутренних средств;

2) механическим путем.

Совершение аборта механическим путем в большинстве случаев производится вставлением через маточный зев в полость матки «бужа», т. е. какого-нибудь тонкого твердого предмета.

Оставление на некоторое время такого рода предмета в матке приводит через несколько часов к схваткам, т. е. к стремлению матки освободиться от инородного предмета. Во время такого рода схваток плод обычно выделяется из полости матки.

Установив, что аборт произведен посредством «бужа», следователь должен принять меры к тому, чтобы найти предмет, служащий «бужом», и это будет одним из важнейших доказательств по делу о преступном аборте.

По характеру «бужа» зачастую можно определить, в какой степени лицо, производившее аборт, связано с медицинским миром или имеет медицинскую квалификацию.

Лица, не имеющие медицинской квалификации, в качестве «бужей» применяют палочки, проволоки, гвозди, стебли растений, гусиные перья, семена растений, укладываемых в специальный мешочек, и пр.

Лица, имеющие некоторые медицинские познания, как правило, применяют металлические «бужи», специально для этих целей приспособленные.

Следователю и врачу не всегда удается добиться признания лица, которому был сделан аборт, каким средством и каким способом он был совершен.

Следователь должен потребовать, чтобы путем изучения симптомов болезни, различного рода признаков заболевания был установлен способ производства аборта.

Приступая к допросу потерпевшей, следователь должен знать историю ее болезни, иметь представление о том, каким способом, при помощи каких средств был произведен аборт.

Наиболее трудно расследуемыми делами о преступных абортах являются такого рода дела, когда потерпевшая заявляет, что она аборт произвела сама, т. е. сделала самоаборт, когда она категорически отказывается указать на лицо, фактически производившее аборт.

При расследовании такого рода дел решающую роль играет то, в какой степени следователь может разобраться в том, могла ли потерпевшая совершить себе аборт тем способом, на который она ссылается, и соответствует ли этот способ тому характеру заболеваний, который имел место в данном случае.

Очень часто приходится встречаться с заявлением женщин о том, что искусственное прерывание беременности было достигнуто ими путем введения в полость матки «бужа», причем они заявляют, что «буж» вводился ими собственноручно.

Опытный следователь, элементарно знакомый с анатомией, с ходом процесса беременности, легко может разоблачить такого рода заявления, в большинстве случаев являющиеся ложными.

Лишь в исключительно редких случаях женщина собственноручно может ввести себе «буж». Это может иметь место только в том случае, когда женщина имеет в этом известный опыт и если она при этом неоднократно рожала.

Сопоставляя показания потерпевшей с фактической возможностью произвести данным способом аборт, умело допрашивая ее, следователь может добиться признания и указания лиц, действительно произведших аборт.

Так, например, по одному из дел, расследуемых в г. Москве, выслушав объяснение женщины, произведшей аборт, о том, что он был произведен ею собственноручно путем введения «бужа», следователь убедительно доказав ей о невозможности таким способом (на какой она указывала) произвести эту операцию, добился признания и выявил лицо, которое производило аборт.

В другом случае следователь добился признания, доказав допрашиваемой, что описываемый ею способ аборта не соответствует тем признакам заболевания, которым она подверглась в результате его производства.

Гр-ка К. поступила в больницу г. Ленинграда с явными признаками отравления. По заключению врачей обильные кровотечения, имевшие место у гр-ки К. явились следствием выкидыша, вызванного принятием отравляющего вещества.

К. заверяла, что она сама произвела себе аборт путем введения «бужа». Сопоставив признаки заболевания с описание аборта, даваемым К., следователь сумел ей доказать полную абсурдность ее версий, и она изменила свое показание, признав, что по указанию фельдшера больницы М. она приняла марганцевокислый калий.

Имея в виду, что следователь не всегда и в достаточной степени обладает необходимыми знаниями, для того чтобы судить о том, насколько правильны показания потерпевшей в части описания способов и средства производства аборта, насколько они соответствуют фактической картине болезненных явлений, наступающих в результате аборта, целесообразно, чтобы следователь всегда привлекал к участию в допросах эксперта-врача.

Нужно отказаться от вредной, ничем неоправдываемой практики, которая существует с настоящий момент в части пользования экспертизой в процессе расследования. Эта вредная практика заключается в том, что эксперт используется только для получения заключения, причем эксперт работает сам по себе, следователь сам по себе. Как это требует наш закон, направленный на улучшение качества расследования и как это вызывается практической необходимостью, — прибегать к экспертизе во всех стадиях расследования и именно тогда, когда для лучшего проведения того или иного следственного действия необходимы знания, которыми не обладает следователь.

В частности, необходимо широко прибегать к помощи эксперта при допросах по таким вопросам, которые требуют специальных знаний. Это чрезвычайно полезно при допросах лиц, искусственно прервавших беременность.

Участие в допросах специалиста может дать совершенно иное направление расследования и поможет следователю вскрыть противоречие неправильности в показаниях, добиться правильных ответов, способствующих раскрытию истины.

Следователь всегда должен стремиться к тому, чтобы по возможности точно выяснить средство, которым воспользовались для того, чтобы прервать беременность, и повреждения, которые явились следствием применения механических средств.

К механическим же средствам аборта нужно отнести различного рода ванны, выдавливание плода и пр.

Последний, казалось бы, совершенно дикий способ аборта находит себе применение до сих пор.

Из 12 дел, прошедших через Чечено-Ингушскую прокуратуру, по двум делам аборт был произведен путем выдавливания плода.

Из 43 дел Саратовской области по двум аборт также был произведен путем выдавливания плода.

При расследовании дел о преступных абортах должен тщательно производиться судебно-медицинский осмотр лица, искусственно прервавшего беременность, с тем, чтобы обнаружить следы повреждений, вызванных производством аборта.

Нужно отметить, что очень часто женщины, искусственно прервавшие беременность, ссылаются на то, что причиной этого является случайно полученная ими травма.

Такого рода заявления очень редко соответствуют действительности и должны быть проверены следователем.

Матка обычно прекрасно противостоит даже сильному внешнему воздействию. Практика знает много случаев, когда очень сильные ушибы и даже ранения, проникающие в матку, не вызывали выкидыша. Поэтому при судебно-медицинском осмотре лица, прервавшего беременность, нужно обращать внимание на характер повреждений и ставить вопрос перед специалистами о том, могло ли данное повреждением повлечь за собой прерывание беременности. Следователи зачастую поступают иначе, да и врачи нередко допускают ошибки в этом вопросе.

Найдя внешние признаки повреждения и имея заявление осматри­ваемой о том, что аборт явился следствием полученной ею травмы, они зачастую безоговорочно верят ей, а признаки повреждения выдают за бесспорное доказательство того, что аборт явился именно следствием травматического повреждения. Между тем на практике встречаются и такие случаи, когда, для того чтобы замаскировать действительные причины аборта, наносятся травматические повреждения, оставляющие следы на теле женщины, прервавшей беременность. 

Так, например, при расследовании дела гр-ки Н., проживающей в г. Балашове Саратовской области, удалось установить, что аборт произведен ей знахаркой Ивлевой, причем аборт произведен путем введения «бужа». Чтобы скрыть следы преступления и напра­вить следствие по ложному пути, потерпев­шей путем ударов деревянной ложкой по телу был нанесен ряд повреждений, которые оста­вили следы в виде синяков. Обратившись в больницу, гр-ка Н. заявила, что аборт явил­ся следствием того, что она упала, и в качестве доказательства указала на имевшиеся на ее теле синяки. 

Следователь должен требовать, чтобы су­дебно-медицинский осмотр потерпевшей от аборта не прекращался после того, как будет обнаружен один из признаков, объясняющий причины аборта, как бы ни казалось на первый взгляд очевидным, что именно этот признак дает исчерпывающее объяснение о действительных причинах аборта. Осмотр должен быть полным, несмотря на кажущуюся очевидность причин аборта. Нередко ошибки проистекают именно из того, что благодаря неполному осмотру, недостаточно тщательному исследованию причин аборта первая попав­шаяся, наиболее бросающаяся в глаза причина выдается за действительную причину аборта. 

Нередки такие случаи, когда после первой неудавшейся попытки аборта лицо, решившее прервать беременность, применяет другие новые средства. Для того чтобы успешно расследовать преступление, необходимо вскрыть последствия и следы тех действий, которые проводились в целях прервать беременность.

Наряду с механическими средствами, как мы указывали выше, для производства аборта применяются так называемые внутренние средства.

В качестве внутренних средств, принимаемых для того чтобы прервать беременность, употребляются различного рода вещества, вызывающие отравление организма женщины, а вместе с тем и отравление плода, который затем как инородное тело выделяется из полости матки.

Существует ошибочное мнение о том, что есть какие-то специальные «абортивные средства». На самом деле таких средств нет. Любое вещество, способное отравить организм, через него и плод, может быть использовано как средство для искусственного прерывания беременности. Нужно иметь в виду, что применение любого «внутреннего» аморфного средства неизбежно сопровождается отравлением организма и поэтому при расследовании дел, по которым имеется подозрение об употреблении этих средств, для следователя чрезвычайно важно установить и записать со слов свидетелей и потерпевшей картину болезненных явлений, предшествовавшую наступлению аборта и сопровождающую его. Это может привести к установлению характера принятого вещества и к раскрытию истины.

Установив, какое «средство» принималось для того, чтобы прервать беременность, следователь должен стремиться найти это «средство» у заподозренных в преступлении, найти посуду, в которой оно могло храниться, и проч.

Практика знает много случаев, когда имен­но таким образом раскрывались преступления. При расследовании дела о производстве аборта гр-ке 3. следователь г. Витебска установил, что аборт произведен был посредством приема внутрь шпанских мушек.

Выявив через свидетелей, что гр-ка 3. ходила в день производства аборта к гр-ке М., следователь, собрав о ней необходимые данные, заподозрил ее в том, что она занимается производством абортов, сделал у М. обыск и обнаружил значительное количество шпанских мушек. Подозреваемая созналась в том, что производила аборты.

За последнее время, как об этом свидетельствует практика расследования дел о преступных абортах, наиболее частыми являются такого рода случаи, когда лицо, занимавшееся производством абортов, не доводит дело до конца, а только принимает те меры, которые обусловливают производство аборта, т. е. производит так называемый незаконченный аборт.

Расследование этого рода преступлений осложняется тем, что в данном случае чрезвычайно трудно отличить случайную причину, могущую вызвать прерывание беременности, от умышленно проведенных в этих целях действий.

Женщина с обильными кровотечениями является в больницу и заявляет, что нуждается в неотложной помощи, так как она начала делать себе аборт, но, не зная как это сделать, не сумела его довести до конца, или больная заявляет, что заболевания начались помимо ее воли от травмы, и пр. Аборт заканчивается в больнице, виновники его зачастую остаются нераскрытыми.

Когда для врача совершенно ясно, что в данном случае имел место криминальный случай, он обычно сообщает об этом в прокуратуру. Однако расследование такого рода дел, как правило, заканчивается их прекращением. Одной из основных причин этого является то, что следователь не обеспечивает получение точного и тщательно выверенного анализа заболевания, не устанавливает действительных причин начала аборта. Это обстоятельство может быть установлено как путем судебно-медицинской экспертизы, так и путем допроса лиц, наблюдавших за потерпевшей, лиц с нею связанных. Допрос самой потер­певшей, производимый в соответствии с указанными выше принципами, здесь также имеет решающее значение.

Как мы уже указывали выше, за последнее время появился новый вид преступных абортов, совершаемых в больничных условиях под видом оказания помощи, или путем составления подложного диагноза.

Так, в одной из больниц систематически производились аборты лицам, которые по закону на это не имели права, причем делалось это путем выдачи им фиктивных справок о результатах анализа. Основным организатором этого преступления являлась больничная сестра, на обязанности которой лежало получать от лиц, подвергающихся исследованию, необходимые для анализа вещества.

Зная лиц, которые действительно страдали болезнями, при наличии которых аборт является обязательным, эта сестра договорилась с ними о том, что они будут давать ей все необходимое для анализа вместо тех лиц, которые исследуются.

За это она делила с ними плату, которую получала за добытый таким образом анализ.

В иных случаях имели место такие факты, когда врачи за взятки выдавали неверные справки о состоянии здоровья лица, просящего разрешить аборт.

В тех случаях, когда у следователя возникает мысль, что аборт произведен незаконно, что заключение о состоянии здоровья лица, которому был разрешен аборт, является не­ верным, он должен назначить экспертизу, которая должна установить фактическое состояние здоровья этого лица, и, в частности, провести повторные, если это необходимо, анализы. Точно так же новым видам преступного совершения аборта является так называемое «инструктирование», как производить аборт.

Не решаясь производить аборт, боясь быть разоблаченным, преступник берет на себя лишь функции инструктора тех, кто решил прервать беременность, т. е. дает «советы». Сложность расследования этого преступления заключается в том, что оно не оставляет материальных следов, изобличающих такого рода «инструктора».

Однако наряду с применением обычных приемов расследования опытный инициативный следователь и при расследовании такого рода дел может, исходя из конкретных обстоятельства каждого такого дела, найти ряд способов для его раскрытия.

Так, например, один из следователей Саратовской области применил следующий способ, приведший к раскрытию такого «инструктора» по абортам.

В одну из больниц г. Саратова почти одновременно поступило шесть женщин с обильным кровотечением, вызванным введением металлического «бужа».

Все эти больные категорически отрицали факт производства им аборта посторонним лицом и утверждали, что аборт произведен ими собственноручно. Способ, которым ими вводился «буж», был совершенно одинаков, у трех из них «буж» был обнаружен на квартире. «Бужи» оказались не только одинаковыми, но и были купленными в одном и том же магазине, торгующем медицинскими инструментами.

Это убедило следователя в том, что источник всех этих абортов один и тот же; вместе с тем следователь пришел к твердому убеждению, что аборт произведен потерпевшими собственноручно. Это позволило сделать следователю вывод о том, что все шесть женщин, прервавших аборт, были проинструктированы одним и тем же лицом, указавшим им, где приобрести предмет, могущий служить «бужам». Установив адреса всех их, а также выявив всех их знакомых, следователь попытался установить те нити, которые связывают этих женщин, из которых только две были знакомы между собой.

Найдя, наконец, общих знакомых всех этих женщин и установив таким образом цепочку, через которую они связывались друг с другом, следователь установил тех лиц, которые, по его мнению, могли рекомендовать «инструктора» по абортам. Путем допроса этих лиц следователь установил, что двое из них знакомы с врачом-гинекологом 3. Дальнейшим расследованием следователь установил, что именно 3. являлся лицом, инструктировавшим их, как производить аборты.

Производство аборта сейчас дорого оплачивается. Это обстоятельство не может быть упущено следователем. Проследив движение сумм, находящихся в распоряжении лица, заподозренного в искусственном прерывании беременности, следователь нередко может этим путем раскрыть преступление.

Так, например, расследуя дело о преступном аборте, совершенном гр-кой Ф., следователь узнал, что на сберкнижке у последней хранилось 1200 руб. Он проверил, не получала ли она в день производства аборта денег из сберкассы. Проверив это обстоятельство, следователь выяснил, что как раз в день аборта гр-ка Ф. получила из сберкассы 1000 руб. Когда при допросе гр-ки Ф. следователь поставил перед ней вопрос о том, куда она из­ расходовала 1000 руб. и почему именно в день аборта эти деньги ею были получены, Ф. будучи не в состоянии объяснить, куда израсходованы деньги и почему это было сделано именно в день аборта, призналась, что она уплатила 1000 руб. за аборт врачу Н.

Анализ движения сумм у лиц, заподозренных в понуждении к аборту, также может помочь следователю уличить их в этом преступлении.

Узнав, что лицо, заподозренное в понуждении женщины к аборту, несколько дней перед абортам или в день аборта получило и передало значительную сумму денег, следователь может использовать это как одну из улик для разоблачения соучастия в организации абортов. Сейчас совершенно очевидно, что серьезная ошибка, допускаемая при расследовании дел о незаконном производстве абортов, заключается в том, что при обысках ищут только предметы и средства, посредством которые производились аборты, но не ищут следов этих абортов.

При известных условиях аборт сопровождается обильным кровотечением и, найдя следы крови в помещении, где производился аборт, следователь может раскрыть преступление. Это значит, что нужно не только производить обыск, но и производить тщательный осмотр места предполагаемого аборта.

Наиболее серьезным вопросом, который приходится решать следователю при расследовании дел о незаконных абортах, является вопрос о том, не имело ли место в данном случае самопроизвольное прерывание беременности, т. е. прерывание беременности, произошедшее помимо воли беременной.

Очень часто лица, заподозренные в производстве аборта, ссылаются на то, что прерывание беременности у них произошло самопроизвольно. Решать вопрос о том, прервана ли беременность искусственно или прерывание беременности произошло самопроизвольно, следователь должен через судебно-медицинских экспертов.

Однако следователь должен знать, что хотя самопроизвольное прерывание беременности и имеет место, но вызывается оно определенными заболеваниями (уродство матки, различного рода опухоли, инфекционные заболевания, люэс и пр.). Следователь должен потребовать, чтобы точно были установлены те заболевания, которые привели к самопроизвольному аборту.

Согласно закону от 27 июня 1936 г. понуждение женщин к производству аборта является уголовно-наказуемым деянием и влечет в качестве наказания тюремное заключение до 2 лет.

Наиболее слабым местом в расследовании дел о преступных абортах является именно то обстоятельство, что следователи не выявляют фактов понуждения к производству абортов, а между тем установление этого момента по каждому из расследуемых дел является обязательным.

Нельзя забывать, что в нашей стране женщина находится в таком положении, когда у нее нет тех стимулов к совершению аборта, которые имеются у женщин в капиталистической стране. У нас женщина в редких случаях идет на аборт по собственному желанию, зачастую к аборту ее вынуждают лица, желающие освободиться от связи с нею или от забот о будущем ребенке.

Следователь должен выявить действительные причины, толкнувшие женщину на аборт, и, если имело место понуждение к аборту, выявить виновных в этом лиц.

Установление этих обстоятельств требует большого такта и умения подойти к людям.

Искусство допроса по делам о незаконных абортах имеет особое значение, и здесь ко всем требованиям, обычно предъявляемым при проведении допроса, необходимо прибавить еще требование особой чуткости и тактичности. Умение понять настроение допрашиваемой, умение не только допрашивать ее, но и объяснять ей, почему она должна сказать правду, является составным элементом искусства допроса в данном случае.

Грубой ошибкой при расследовании дел данной категории, допускаемой следователями, является то, что они не видят разницы между женщиной, произведшей аборт, допрос которой они производят, и между обычным свидетелем или обвиняемым.

Производя аборт, женщина получает на только физическую, но, зачастую, и нравственную травму, и правильно разговаривать с ней — это значит подойти к истине, найти пути к раскрытию ее.

Таковы основные, далеко не исчерпывающие методические принципы, которые необходимо соблюдать при расследовании дел о преступных абортах.

Овладеть методикой и техникой расследования этих дел — это значит овладеть оружием в борьбе за проведение одного из величайших законов нашей эпохи.