истории

Защита Астахова Андрей Козенко — о том, как складывалась карьера уполномоченного по правам ребенка

Источник: Meduza

Уполномоченный по правам ребенка в России Павел Астахов, пытаясь оправдать скандальную свадьбу в Чечне с участием несовершеннолетней, сам стал одним из самых обсуждаемых людей прошлой недели. «У нас есть места, где женщины уже в 27 лет сморщенные, и по нашим меркам им уже под 50», — произнес он в эфире, за что на следующий день ему пришлось извиняться. За последние 20 лет Астахов успел побывать успешным, даже имиджевым российским адвокатом, удачливым телеведущим, героем светской хроники, писателем. По мере смены политической конъюнктуры из светского льва и защитника звезд шоу-бизнеса он превратился в одного из главных поборников морали, защитника детей от пирсинга и американских усыновителей. Специальный корреспондент «Медузы» Андрей Козенко изучил основные этапы карьеры уполномоченного по правам ребенка.

Обратите внимание: текст опубликован в мае 2015 года и не содержит фактов более поздней биографии Павла Астахова.

Адвокат

По шоссе из провинциального Тригорска в Москву едет Bentley. За рулем блондинка — губернаторская дочка. Рядом с ней известный на всю страну адвокат, его роль досталась импозантному актеру Егору Бероеву. Адвокат с легкой грустью рассказывает о несложившейся семейной жизни. Блондинка задумчиво смотрит на него. «Я думала, вы законченный циник, а вы, оказывается, законченный романтик», — изрекает она. Адвокат ничего не отвечает, но смотрит проникновенно.

Главный герой в итоге победит всех негодяев, лишь пару раз слегка запачкав одежду. Губернаторская дочь окажется главной злодейкой. Поэтому у хэппи-энда — немного грустный привкус. Этот фильм называется «Рейдер», он снят по одноименному роману известного адвоката, а ныне уполномоченного по правам ребенка в России Павла Астахова. Нетрудно догадаться, что образ адвоката Артема Павлова Астахов рисовал, глядя в зеркало.

«Прошу принять меня в коллегию адвокатов, поскольку я хочу быть на передовом рубеже борьбы за справедливость, высоко нести славное имя российского адвоката», — с таким заявлением Павел Астахов в 1994 году обратился в Московскую городскую коллегию адвокатов. За плечами у него остались школа, служба в погранвойсках и Высшая школа КГБ, в которую он поступил фактически из армии. А также некий опыт работы в Испании, о котором в открытых источниках не рассказывалось. Но из КГБ Астахов ушел в тот момент, когда эта организация развалилась — в 1991 году.

Принято считать, что российский суд с 1990-х годов имеет ярко выраженную обвинительную направленность — оправдательных приговоров в нем меньше процента. Объясняется это тем, что причастность человека к преступлению в России устанавливает как бы качественно работающее следствие. Задача суда — оценить доказательства и назначить меру наказания. Если это так, то роль адвоката в суде, по сути, декоративная. Но даже в такой конструкции адвокатскую карьеру Астахова следует признать блестящей. Неважно, каким именно способом и с чьей помощью, но он делал все возможное для смягчения наказания своему клиенту — или вовсе для ухода от него.

По телевизору во второй половине 1990-х годов об Астахове заговорили, когда он стал адвокатом Валентины Соловьевой. Эта властная женщина с характерной прической советской заведующей магазином создала финансовую пирамиду под названием «Властилина». Услугами пирамиды пользовались бандиты и чиновники, да и обычные люди несли туда последние деньги — тогда это было повсеместным явлением. На момент падения «Властилины» и ареста Соловьевой ущерб составлял полтриллиона рублей — в ценах 1995 года. При участии Астахова процесс получился очень затянутым. Он продолжался почти пять лет, и за все это время суд смог найти и арестовать только имущество Соловьевой на сумму 18 миллионов рублей — небольшие деньги по сравнению с 534 (по другим данным, 536) миллиардами. Адвокат много и охотно комментировал это дело, в первый раз открывая для себя возможности, предоставляемые телевидением.

В 1999 году Соловьевой дали семь лет, но адвокат свою клиентку не оставил, лично ездил к ней в колонию писать заявление об условно-досрочном освобождении, и уже в 2000-м она вышла на свободу. Она рассказала во всех федеральных ток-шоу, каково это — быть несправедливо обиженной. В 2005-м получила новый срок за мошенничество, но Астахов к этому времени уже никакого отношения к Соловьевой не имел.

Второе резонансное дело Павла Астахова — защита американского «шпиона» Эдмонда Поупа в 2000 году. По версии обвинения, Поуп пытался получить секретную информацию о подводной ракете «Шквал», принятой на вооружение еще в 1977 году. По версии защиты, Поуп действительно собирал информацию, но исключительно из открытых источников. Процесс много освещался в России и США. Астахов слегка удивил всех, выступив в прениях стихами собственного сочинения (на любителя):

Скажите, как американец

Свои права сумеет отстоять

Не зная, в чем он обвиняем

И не имея документов на руках

Ведь это вы его лишили права

Вердикт суда присяжных услыхать.

Дальнейшие действия адвоката следует признать более успешными. Поуп получил 20 лет, однако по совету Астахова тут же обратился с прошением о помиловании к президенту Владимиру Путину. В декабре 2000 года прошение было удовлетворено, и Поуп покинул Россию.

В 2000-м началось и еще одно громкое дело Астахова — вместе с Генри Резником и другими адвокатами он защищал тогдашнего владельца компании «Медиа-Мост» и телеканала НТВ Владимира Гусинского. «Конкретно на „Медиа-Мост“ я тогда не работал — просто там проводили обыски, и бойцы в касках-масках, с автоматами задержали моих друзей — журналистов программы „Криминал“. Никого не впускали, никого не выпускали. Я тряс своей адвокатской ксивой, настаивал на том, что там нарушаются конституционные права граждан, требовал допустить адвоката — и таки заставил их отступить. Я прорвался в осажденную крепость», — вспоминал адвокат в одном из интервью.

Дело было беспроигрышным с точки зрения репутации: Гусинского не то чтобы хотели посадить во что бы то ни стало — от него требовали отдать НТВ структурам, близким к власти. Против Гусинского возбудили одно уголовное дело и отправили в «Матросскую тишину». А через трое суток отпустили, позволили предпринимателю уехать в Испанию. Потом возбудили еще одно уголовное дело и безуспешно добивались его экстрадиции. Астахов полтора года был рядом с олигархом, и все это время имел неограниченный доступ к федеральному телеэфиру.

«Я давно с Владимиром Александровичем не общался, уже лет шесть. Но даже тогда, когда вся эта история была, он очень хотел вернуться в Россию. Единственное, что могу сказать: наверное, он таким образом стимулирует, чтобы ему дали хоть малейший намек, знак какой-то, что он прощен, что он может вернуться. Гусинский, в отличие от других бежавших олигархов, не занимался никакой, скажем так, „подрывной“ деятельностью из-за рубежа. Он всегда хотел вернуться», — вспоминал Астахов много позже. Генри Резник в разговоре с «Медузой» сказал, что предпочел бы воздержаться от оценок и характеристик работы Астахова в том деле.

Как бы то ни было, для Астахова эта история закончилась всероссийской известностью. Без Астахова с женой невозможно было себе представить выпуски светской хроники. Последовали интервью общенациональным газетам и глянцевым журналам — с фотографиями в красивых интерьерах; иногда — с голым торсом. Что касается содержательной части, они были настолько осторожными и гладкими, что их содержание забывалось за двадцать минут.

В первой половине нулевых Астахов начал реализовывать проект, который он придумал еще в конце 1990-х годов, создав свой сайт и бесплатно отвечая там на вопросы граждан.

Заставка, потом закадровый голос объявляет: «Истец Иван Куликов подает в суд на свою жену. Он требует 30 тысяч рублей за то, что она вынесла и продала его вещи». Эфир «Часа суда» продолжается около 15 минут. Астахов в роли мирового судьи, время от времени стучит молотком по столу, призывая соблюдать тишину. Злые языки говорили, что в роли истцов и ответчиков выступали подставные актеры, а не реальные персонажи, но во многих ток-шоу только так и делалось. Иван Куликов горько рассказывал, что уехал на заработки, а когда вернулся, не обнаружил дома своих вещей, зато в семейной постели нашел друга детства Пашку. Жена Ивана Куликова не очень-то убедительно говорила, что считала мужа погибшим — мол, куда уехал — не сказал, просто ушел и пропал. А друг детства Пашка всего-то помогал ей материально, а не то, что злая аудитория подумала. Астахов удалялся на решение, после рекламной паузы возвращался и присуждал мужу искомые 30 тысяч. В финале же он объяснял, почему принял именно это решение и какими правовыми нормами он руководствовался.

Передача стала хитом дневного эфира. Сказалось и личное обаяние самого Астахова, и огромное, немного пугливое любопытство граждан страны к суду. Наконец, и ликбез имел значение. Ведь адвокат довольно простым языком объяснял, как решаются вопросы наследования, деления совместно нажитого имущества, коммунальные конфликты. Словом, все то, что близко и понятно каждому человеку.

К середине нулевых Астахов уже вовсю защищал звезд эстрады. На радость газетам «Жизнь» и «Твой день» он представлял интересы, например, вдовы продюсера Юрия Айзеншписа, которая претендовала на бренд «Дима Билан». «Год назад Павел от имени жены Айзеншписа уже попрошайничал, но тогда я отхлестал его по щекам, и он, поджав хвост, убежал», — шокировал желтую прессу родственник Юрия Лужкова Виктор Батурин, спонсировавший Билана.

С самим мэром Лужковым и остальными членами его семьи у Астахова отношения складывались поспокойнее. Он защищал, например, деловую репутацию Елены Батуриной. Это был еще один беспроигрышный вариант — бывший столичный градоначальник судов в Москве не проигрывал, это было общеизвестно. Лужков и Астахов не справились лишь однажды — в период отмены губернаторских выборов они пытались отстоять выборность на должность вице-мэра Москвы, но тогда Генпрокуратура настояла на своем.

Тогда же Астахов начал писать детективы. «Рейдера» с собственным прототипом в главной роли зачем-то помогало раскручивать МВД — в ведомстве обиделись на то, что милиционеры в книге не положительные и вызвали Астахова на допрос. С прототипами романа «Мэр» — про главу миллионного города и его супругу-предпринимательницу — тоже было все очевидно.

Всего с 2000 по 2007 годы Астахов поучаствовал в десятке резонансных процессов, и почти всегда успешно. Защищал он людей статусных: от министра культуры тех лет Михаила Швыдкого до главы Счетной палаты Сергея Степашина. В основном, это были гражданские дела, изредка — уголовные. Последним большим достижением Астахова на адвокатском поприще можно считать дело бывшего мэра Волгограда Евгения Ищенко — популярного в городе политика с членством в ЛДПР и состоянием в 70 миллионов долларов. Он обвинялся в превышении должностных полномочий, но был частично оправдан, а частично приговорен к сроку, который уже отбыл под стражей — его отпустили.

Общественник

В ноябре 2007 года в Тверском академическом театре драмы прошел учредительный съезд движения «За Путина». Возглавили его, как тогда писали, «три А» — адвокат Павел Астахов, известный врач Ринат Акчурин и доярка Наталья Агапова. Съезд стал событием: к весне 2008 года отсидевший два своих президентских срока Владимир Путин по Конституции должен был покинуть свой пост. Из двух его преемников — Сергея Иванова и Дмитрия Медведева — выбор был сделан в пользу второго. Иванов ушел в тень, а главные телеканалы уже вовсю приучали своих зрителей к мысли, что именно Медведев будет следующим главой государства. И тут собирается съезд, делегаты которого начинают обсуждать, как сделать так, чтобы Владимир Путин остался во главе России.

На съезде было объявлено, что в поддержку Путина собраны 30 миллионов подписей — то есть каждого пятого жителя России. «Неважно, кем будет Путин после 2008 года. главой ведущей партии, председателем парламента или премьер-министром — главное, чтобы он был лидером страны. Мы же выбираем себе хозяина в доме? Вот и здесь мы предлагаем выбрать стране хозяина», — объяснял Астахов.

В СМИ много писали о том, что съезд инспирирован Администрацией президента, а его цель заключалась в том, чтобы напомнить всем — от глав иностранных государств до российских губернаторов: Владимир Путин уходит, но недалеко и ненадолго. С позиций сегодняшнего дня можно уверенно говорить, что странно было бы, если бы в Администрации президента ничего о подготовке съезда не знали.

Кроме учредительного съезда движение ничем не запомнилось и довольно быстро сошло на нет. Спустя несколько лет идея непартийного объединения сторонников власти будет докручена — тогда появится «Общероссийский народный фронт». Движение «За Путина» стилистически было очень к нему близко.

Участие в движении и лояльность Астахова были вознаграждены. При этом возникало ощущение, что в Кремле не очень понимали, как именно Астахова отблагодарить. Адвокат сам всегда гордился широкой специализацией, но это означало, что каких-то специфических отраслевых знаний, полезных на работе в правительстве, у него немного. Да и назвать его членом чьей-либо команды было затруднительно — с 1990-х годов и по сей день Астахов держится очень обособленно, никаких стратегических союзов. В декабре 2007 года брянская областная организация «Диабетическое общество инвалидов» выдвинула его в состав Общественной палаты России.

Общественная палата и сейчас остается местом, чьи статус и значимость под вопросом. Но первым созывам было тяжелее — мало кто понимал, как этот орган будет работать. Вроде как, основная деятельность ОП — экспертиза законопроектов, но нигде не было сказано, какие законы надо аудировать, а какие нет. Насколько решение палаты может повлиять на движение законопроекта — и сейчас непонятно, а тогда было тем более. Поэтому члены палаты нередко использовали ее для решения своих вопросов (бизнесмен Владимир Потанин, к примеру, всего за год с небольшим подготовил и пролоббировал закон о создании эндаументов), либо же просто проводили разнообразные круглые столы, высказываясь о наболевшем.

Деятельность Павла Астахова того времени — такая же сумбурная и хаотичная, как и работа самой палаты. Кроме того, он еще входил в эфемерную, с точки зрения функционала, комиссию палаты по коммуникациям, информационной политике и свободе слова в СМИ. Сейчас такая комиссия рекомендовала бы запрещать оппозиционные ресурсы, беспокоясь за нравственность россиян; тогда же о блокировке интернета говорили предположительно. Поэтому Астахов то высказывался за законопроект об административной ответственности за спам (дальнейшая судьба законопроекта неизвестна, не факт, что он вообще был создан), то осуждал регистрацию блогеров-тысячников как СМИ (идея, казавшаяся бредовой в 2008 году, формально реализована в 2014-м без участия Астахова).

Впрочем, летом 2008 года членам палаты прогреметь удалось, и это был первый случай, когда Астахов публично занялся проблемами детства. Он принял участие в разработке «Концепции государственной политики в области духовно-нравственного воспитания детей в РФ и защиты их нравственности». Документ, рассчитанный до 2020 года, был подготовлен депутатами Думы и членами палаты. Для того времени концепция была просто реакционной. В ней впервые предлагалось ввести возрастную маркировку всей информационной продукции — с 6 лет, с 12-ти, с 16-ти и с 18-ти. В слегка измененном виде этот пункт концепции, как известно, станет федеральным законом.

Из непринятого: в концепции предлагалось принять федеральный закон «О детской игрушке», который запрещал бы производство и ввоз игрушек, «провоцирующих агрессию» и «моделирующих действие сексуального характера». Школьникам предлагался комендантский час с 22.00 до 6.00. Операторам сотовой связи предписывалось блокировать смс-сообщения несовершеннолетних, содержащие мат, причем даже латиницей. «Хэллоуин» и День святого Валентина предлагалось запретить. Но с особой ненавистью авторы документа отнеслись к эмо и готам. Эти молодежные субкультуры к середине 2008 года уже и сами почти вышли из моды, но взрослые авторы концепции так не считали.


Эмо обвинили едва ли не в пропаганде суицида. Готы, по мнению авторов концепции, «культивируют в себе бисексуальность» (возможно, потому, что мальчики и девочки слишком похоже выглядели). Степень их общественной опасности концепция приравнивала к футбольным фанатам, антифа и скинхедам. Бороться с эмо и готами предлагалось уроками православной культуры и законодательным запретом на пирсинг несовершеннолетним. «За исключением женских сережек» — в концепции так и было сказано. «Комендантский час для детей в той или иной форме существует в других странах, а Конституция РФ говорит, что права человека можно ограничивать, если речь идет о здоровье и нравственности, — говорил тогда газете „Коммерсант“ Павел Астахов. — А пирсинг и татуировки можно расценивать как причинение вреда здоровью».


Концепция была высмеяна даже лояльными СМИ, хотя отдельные ее положения до сих пор всплывают в повестке дня. А внимание Астахова к проблемам детства было замечено и оценено. В декабре 2009 года президент Дмитрий Медведев назначил его уполномоченным по правам ребенка в России.

Уполномоченный

Назначение получилось скандальным — Астахов сменил назначенного на должность всего за четыре месяца до этого Алексея Голованя. Головань прежде семь лет был уполномоченным по правам ребенка в Москве. На федеральном уровне работал очень активно, явно никуда не собираясь уходить. Кроме того, Головань словно чувствовал тренд недалекого будущего, и еще в 2009 году выступал резко против усыновления российских детей за границу. Впрочем, все, что ему оставалось, это заявить, что уходит он «по личному желанию». 


Астахов сразу начал демонстрировать, что должность ему нужна не просто ради статуса. Он — по закону — оставил адвокатскую практику. Постепенно отошел и от ток-шоу собственного авторства. Зато в первые полтора года побывал чуть ли не во всех регионах РФ с инспекциями и обязательными пресс-конференциями. Астахов называл эти поездки «детским спецназом». Надо отдать должное: мониторинг у уполномоченного поставлен на хороший уровень. На сайте омбудсмена почти ежедневно появляется информация о несчастных случаях с детьми, происшествиями в детдомах — и все эти случаи берутся под контроль.

Но имя в новой своей ипостаси Астахов сделал не на этом.

С 1993 года из России за границу (в основном, в США) усыновили не меньше 80 тысяч детей. Начиная с 1995 года, 19 усыновленных детей погибли при прямой или косвенной вине приемных родителей. Данных о том, сколько детей погибли за это же время в детских домах и приемных семьях России, нет, хотя очевидно, что несчастных случаев больше. Однако в федеральные СМИ при активном участии Астахова попадала каждая трагедия с ребенком, вывезенным в Штаты. Причем даже если инцидент происходил за несколько лет до того, как поднималась шумиха.

Так, в 2009 году в США погиб усыновленный из России Иван Скоробогатов. Его родители были признаны виновными, но не в предумышленном убийстве, а в убийстве по неосторожности. Суд дал им по 16 месяцев тюрьмы — минимальный срок по этой статье. Российские власти гнева не сдерживали. Астахов в начале 2010 года впервые заявил, что думает о моратории на усыновление в США детей из России — на фоне нот протеста российского МИД и уголовного дела против родителей, которое завел Следственный комитет РФ.

Объявления моратория долго ждать не пришлось — благодаря американке Торри Хансен. 8 апреля 2010 года она посадила своего приемного сына Артема Савельева на самолет из Вашингтона в Москву. У ребенка был билет в один конец и конверт с 200 долларами — на такси. Нанятый через интернет водитель привез Савельева к зданию Минобрнауки на Тверской — так американка отказалась от ребенка из-за его проблем со здоровьем и из-за вспышек агрессии, которые пугали ее. Мораторий был объявлен правительством 15 апреля и просуществовал до лета следующего года. Тогда Россия и США заключили отдельный договор о порядке и правилах усыновления.

«Еще один ребенок погиб в приемной семье в Америке», — информировал Астахов через твиттер в декабре 2011 года. Тогда выяснилось, что полуторагодовалый Исаак Дикстра (имя при рождении Илья Каргинцев) умер еще в 2005-м, а в 2011-м завершилось следствие по делу. Виновным был признан приемный отец мальчика. Тогда же Астахов заявил, что соглашение между Россией и США, оказывается, полгода не работало, потому что его не ратифицировала Госдума. И тогда же он впервые сказал, что является сторонником полного запрета на усыновление американцами детей из России. На то, чтобы запрет был оформлен законодательно, потребовался еще год, но роль Астахова в его лоббировании не так велика. России нужен был ответ на принятый в США «закон Магнитского». Перебрав варианты, как можно ущемить за это Запад, власть выбрала запрет на усыновление. Закон стали называть именем Димы Яковлева — усыновленного ребенка, которого американские родители оставили в запертой машине на жаре, и он погиб. «Принятие „списка Димы Яковлева“ должно было случиться еще в 2010 году. Я являюсь противником иностранного усыновления», — констатировал уполномоченный.

Американскую тему Астахов не оставлял и в дальнейшем. В январе 2013 года в США погиб трехлетний Максим Кузьмин. Он играл во дворе дома и был обнаружен в бессознательном состоянии. Омбудсмен собрал пресс-конференцию и в крайне эмоциональной форме заявил, что считает виновниками гибели приемных родителей. Уже в феврале выяснилось, что это не так — мальчик погиб из-за несчастного случая. Уполномоченный был вынужден сдать назад, но вскоре снова обвинял мать ребенка в том, что она оставила его гулять без присмотра — то есть ответственна за его гибель. Газета The New York Times недоумевала, что Астахов использует гибель мальчика для продвижения собственных идей — в частности, создания в России федерального ведомства, которое бы занималось только детьми-сиротами.

К весне 2015 года Павел Астахов вел самую разнообразную деятельность по своему профилю. Отказывался от региональной премии в пользу больного ребенка. Поддержал уголовное дело против астраханского подростка, якобы оправдывавшего вторжение фашистских войск в Польшу — это, по мнению омбудсмена, была не детская глупость, а осознанное решение. Поддержал законопроект Елены Мизулиной о наказании за развращение детей в интернет-переписке. Настаивал, что решение об аборте должна принимать не женщина единолично, а оба партнера на равных. Выступил на заседании очередного экспертного совета, где все обсуждается очередная государственная концепция воспитания детей — уже до 2025 года. Наконец, изъявил готовность выступить по видеосвязи в американском суде, где рассматривается дело об изнасиловании усыновленного ребенка приемным отцом.

Вечером 14 мая 2015 года Павел Астахов выступал в эфире «Русской службы новостей». Сначала рассказал о том, как он помогает тяжелобольным детям из Донецка и Луганска. Потом речь зашла о скандальной свадьбе в Чечне. Там, как известно, 47-летний начальник РОВД Ножай-Юртовского района республики Нажид Гучигов взял в жены 17-летнюю Луизу Гойлабиеву (при этом сообщалось, что у него уже есть жена). Позиция Астахова к этому времени уже была известна. «Глава республики Рамзан Кадыров также очень внимательно относится к подобным сообщениям, всегда лично их проверяет и берет на контроль. Он негативно относится к ранним бракам как таковым и именно поэтому их число неуклонно снижается в республике. Хотя это вовсе не является какой то особенностью Северо-Кавказских регионов. Случаи ранних браков наблюдаются и в Центральном федеральном округе, и в Дальневосточном, и в Сибирском. И это происходит в соответствии с Семейным кодексом РФ», — говорилось на сайте уполномоченного.

Однако в эфире РСН тему решено было развить, и Павел Астахов стал героем дня даже раньше, чем кончился эфир. «Возьмем Кавказ, южные республики. Не будем лукавить и не будем ханжами, там действительно раньше происходит эмансипация, половое созревание. У нас есть места, где женщины уже в 27 лет сморщенные, и по нашим меркам им уже под 50», — довольно резко сказал он. «Павел Алексеевич, с этим осторожнее, пожалуйста. Это лишнее», — взмолилась журналистка. «Для меня все женщины прекрасны, просто я понимаю, что по некоторым причинам, чисто человеческим, иногда и раньше выходят замуж», — настаивал на своем Астахов.

Пользователи соцсетей соревновались, кто остроумнее выскажется о «сморщенных женщинах» и «дамах астаховского возраста». Но если проанализировать предыдущие высказывания омбудсмена, эту цитату следует признать обычной для него. И во времена адвокатской практики, и позже он довольно часто применял простой риторический прием: если из-за неудобных тем или вопросов Астахов оказывался вне зоны комфорта, то ответной, довольно агрессивной реакцией он выводил из зоны комфорта и собеседника. Еще в интервью 2007 года на невинный вопрос: «А было такое, чтобы вы защищали явного преступника?», он ответил целой отповедью про Бармалея с руками по локоть в крови и про маньяка Чикатило, во время поисков которого погубили двух невинных людей.

В ответ на упрек о том, что он занимается самопиаром в делах о международном усыновлении, Астахов назвал критиков «тупыми и слепыми». Другим критикам было сказано, что отставки омбудсмена добиваются педофилы. Членам сообщества «Диссернет», уличивших Астахова в том, что он на треть заимствовал свою диссертацию и даже не смог вспомнить фамилию научного руководителя, было предложено проверить на подлинность «черный пояс» омбудсмена по карате. И это речь только о публичных выступлениях. Грубый пранкер, позвонивший Астахову, в ответ услышал: «Тебе что, башку отвернуть, козел сраный?»

За женщин уполномоченному извиниться все же пришлось. «Женщины любого возраста прекрасны и восхитительны. Господь Бог создал Женщин, чтобы мы могли их любить, защищать, беречь, воспевать. Неловкое сравнение, опрометчивое слово, вырванное из контекста рассуждений, не могут изменить мое отношение к Прекрасному Полу», — написал Павел Астахов. Извинение нельзя признать образцовым, хотя бы потому, что в 2015 году уже не очень принято рассуждать о том, что женщина — это некий предмет, созданный для того, чтобы мужчины совершали с ним разнообразные действия на свое усмотрение.

Но общественность успокоилась — не считая 12,5 тысяч человек, подписавших петицию об отставке Астахова. Луиза Гойлабиева вышла замуж за Нажуда Гучигова. А Астахов уже выступил с новой инициативой об административной ответственности для родителей, оставляющих детей в автомобилях без присмотра. Хорошо, что административной — в Госдуме за такое же предлагают давать восемь лет тюрьмы.