Цена на российскую нефть превысила потолок, который установил для нее Запад. И что теперь? Разве западные страны ее еще покупают?

Этим летом растут цены на нефть — после решения ОПЕК+ сократить добычу и на фоне рекордного мирового потребления. И даже российская марка Urals уже шесть недель стоит дороже заданного ей санкциями потолка — то есть 60 долларов за баррель.

Это санкция, которая должна была сократить доходы российского бюджета, не вызвав при этом резкого роста цен на нефть. Об этой мере в конце 2022 года договорились страны «Большой семерки», Евросоюз и Австралия.

Компаниям из этих стран запрещено участвовать в поставках нефти, купленной у России дороже, чем по 60 долларов за баррель, — то есть перевозить и страховать ее. Сам верхний предел цены собирались регулярно пересматривать, но пока этого ни разу не произошло.

Такой же механизм действует и в отношении российских нефтепродуктов (только там два потолка — 45 долларов за баррель дешевых видов и 100 — дорогих). Нефтепродукты свои ценовые потолки в последние недели тоже превысили.

Потолок — это серьезное ограничение: на страны-«участницы» санкционного «картеля» приходилось 95% рынка страхования морских судов (конкретно на зарегистрированную в Великобритании ассоциацию страховщиков International Group of P&I Clubs) и половина рынка перевозок российской нефти.

Кроме того, важно, что ЕС одновременно с потолками установил запрет на покупку российской нефти и нефтепродуктов. Торговое эмбарго и потолок работают в паре.

80% всех поставок идут в Индию (она на первом месте среди всех импортеров) и Китай. Среди менее крупных покупателей остаются Турция и Южная Корея.

Пока не слишком эффективно.

Механизм такой. У компаний должно быть подтверждение, что они имеют дело с нефтью или нефтепродуктами, купленными не дороже потолка. Это могут быть документы клиента, относящиеся к конкретной сделке, но сгодится и простой письменный ответ компании с указанием цены нефти, «участвующей» в сделке. Эти бумаги компании предоставляют в отчетах органам, которые следят за соблюдением санкций в их странах.

И такая схема кажется экспертам слабым местом — из-за слишком низкого качества контроля. «Применения санкций просто нет. Контроль за ценами основан на самостоятельной оценке [компаниями, участвующими в сделках с российской нефтью]. Задайте вопрос кому угодно в нефтяной индустрии, верят ли они таким декларациям — вам ответят очень лукавыми улыбками», — писал обозреватель Bloomberg Хавьер Блас.

«Не спрашивай, не говори и продолжай возить, страховать и финансировать российскую нефть» — так, по его мнению, рассуждают игроки рынка, «нажившие состояние» на разнице между стоимостью барреля в российских портах и в Индии или Китае.

Среди самих перевозчиков и страховщиков тоже не все довольны. Они не хотят быть обвиненными в нарушении санкций и жалуются, что просто не могут знать точную цену, по которой куплена нефть. «Когда я получаю аттестацию о том, что цена соответствует потолку, но знаю, что на самом деле происходит нечто другое, как на это реагировать?» — задавался вопросом генеральный секретарь Международного союза морского страхования Ларс Ланге еще весной.

Особенно действующий механизм нервирует страховщиков и перевозчиков в последние недели, когда стало окончательно непонятно, на что ориентироваться — то ли на оценки агентства Argus (свидетельствующие о цене российской нефти выше 60 долларов за баррель), то ли на информацию от клиентов (которые в документах указывают закупочную цену ниже 60).

Кто-то действительно может. Как категорично заявляет Международное энергетическое агентство (МЭА), цена Urals выше потолка делает весь экспорт российской нефти неприемлемым для компаний «Большой семерки» и ЕС.

При этом пока полного выхода западных компаний из сделок с российской нефтью не произошло. До того, как цены официально поднялись выше потолка, половина всех судов, отправляющихся с российским сырьем из портов на Балтике и Черном море, принадлежала компаниям из стран, присоединившихся к потолку. С тех пор как потолок был пробит, их доля снизилась лишь до 40%, пишет Bloomberg.

Доля судов со стандартной страховкой от членов International Group of P&I Clubs тоже снизилась за несколько последних недель — с 60% до примерно 45%. То есть и западные страховщики пока вовсе не полностью остановили участие в сделках с российской нефтью.

Ощутимого падения нет. Россия в среднем отгружает по три миллиона баррелей в день по морю — таким было и среднее довоенное значение. Чуть ниже этого показателя отгрузки упали в июле. Но во-первых, почти все июльское снижение пришлось на Китай, а в августе поставки туда восстанавливаются. Во-вторых, в среднем столько же, сколько в июле, экспортировалось в первом квартале 2023-го, когда цены были ниже потолка.

Как и сказано выше, с точки зрения активности западных компаний и объема продаж — скорее не работает. Эту санкцию, как и многие другие, оказалось возможно обойти. Отчасти вполне легально — используя российские суда или суда стран, на которые санкции не распространяются. Отчасти нелегально — скрывая российское происхождение нефти путем, к примеру, перегрузки ее в нейтральных водах с одного танкера на другой.

Но, повторим, главная цель потолка цен — снизить доходы российского бюджета. И это пока происходит. В январе-июле 2023-го доходы были на 41,4% ниже, чем за аналогичный период прошлого года. Впрочем, как объясняет Минфин, связано это не только со снижением котировок Urals, но и с высокими доходами 2022-го, когда цены на сырье после начала войны в Украине подскочили до рекордных значений.

Так что судить об эффективности потолка по динамике бюджетных доходов сложно. К чему точно привели потолок и эмбарго — так это к разделу рынка российской нефти на несколько слабо связанных между собой частей, оценивала весной 2023 года группа ученых в работе для Киевской школы экономики (Kyiv School of Economics — KSE).

«Кажется, что скидка на российскую нефть так и не выросла и Россия продает дороже 60 долларов за баррель почти везде, — констатирует в комментарии „Медузе“ один из авторов исследования KSE, профессор Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе Олег Ицхоки. — Не знаю, почему так мало внимания сейчас уделяется контролю за соблюдением потолка. Очевидно, что стимулов для обхода санкций тем больше, чем выше мировые цены на нефть».

Впрочем, строже контролировать работу санкционного механизма и понизить уровень потолка ученые призывали еще весной.

Очень вероятно, что они будут расти. Потребление нефти растет, поскольку мировая экономика постепенно отходит от ковидных потрясений. Спрос на нефть может оказаться самым высоким в истории, прогнозирует МЭА. И в 2024 году рост продолжится, пусть и медленнее. При этом страны ОПЕК+ могут продлить соглашение о снижении добычи, искусственно ограничив предложение, чтобы поддержать цены на высоком уровне. «В преддверии зимы 2024 года удерживать цены на нефть на низком уровне станет сложнее», — полагает обозреватель Bloomberg Хавьер Блас.

Так и есть. Чем выше цена на нефть, тем лучше для российского бюджета, убежден главный экономист по России Bloomberg Александр Исаков. «Выше цена — выше экспортная выручка. Превышение ценой нефти Urals потолка в 60 долларов само по себе отражает возможность продавать ее по этой цене: несмотря на то, что круг посредников сокращается, сделки не останавливаются», — говорит он.

Растущая валютная выручка сможет поддержать и упавший курс рубля. Даже несмотря на то, что какая-то часть ее теперь не попадает на валютный рынок. «Рупиевая проблема» выглядит переоцененной, считает Исаков. По его сведениям, проблемы с остатками рупий в индийских банках испытывали небольшие и «неэнергетические» экспортеры, не вполне знакомые с особенностями рынка:

Власти стран, придумавших потолок, могли бы усилить контроль над его соблюдением и снизить цену отсечения.

Если бы эта планка сразу была намного ниже 60 долларов, мера оказалась бы гораздо эффективнее, полагают экономисты из KSE. У политиков ЕС и «Большой семерки» есть необходимые инструменты, чтобы противостоять стратегиям обхода санкций, которые изобретает Москва, уверен и эксперт Центра российских и евразийских исследований имени Дэвиса Гарвардского университета Крэйг Кеннеди. Он, как и его коллеги из KSE, говорит о том, что планка могла бы составить 35 долларов за баррель.

Также нужно сосредоточить усилия на ограничении танкерного флота России, считает Кеннеди:

Впрочем, вряд ли мы увидим такие шаги в ближайшем будущем. Любые изменения потребуют времени, напоминают аналитики S&P Global, ведь для этого придется вновь договариваться внутри ЕС и «Большой семерки». А такой вопрос появится в их повестке, только если цена российской нефти надолго останется выше потолка, считают эксперты.